Неоплатный долг. Анна Потемкина

на него.

      Крупные слезы бежали по темному, обветренному лицу. Он вытирал их лопат истой ладонью, но они катились снова. Василиса глубоко вздохнула. Молча допила чай с пряниками. Поднялась.

      – Ладно, Ваня, мне пора. Будь здоров.

      – И ты, и ты.

      Тем же вечером он помирился с родными. Не выпускал из объятий мать и дочь. Так, обнявшись и пошли к Татьяне. Пока накрывали стол, он играл с детьми и беседовал с Семеном.

      – Это самый счастливый день в моей жизни – блестела влажными от слез глазами Татьяна.

      «Какая хорошая у меня семья» – думал Иван.

      Дениска бегал к Таниным детям. Все лето проводил у бабушки Марфы. Дети ночевали на чердаке и любовались звездами. Иван усыновил Дениску.

      – Раз сын так решил, значит так тому и быть. Это внук наш – многозначительно произнес Степан Федорович.

      – Да я что – махнула рукой Марфа. – Главное, чтобы Зиночку не обижали

      Нина по-прежнему сторонилась семьи Ивана, но общению не препятствовала.

      Степан Федорович вышел на пенсию, строгал и пилил в сарае, ходил в поля и по долгу сидел прямо на голой земле. Боли в сердце стальной иглой прокалывали насквозь все чаще. Стиснув зубы, смертельно бледный терпел эти муки.

      – Папу в больницу надо везти, в район – беспокоилась Таня.

      – Обязательно. Как можно быстрее. У него пред инфарктное состояние. Пусть Иван на элеваторе машину возьмет. На автобусе нельзя везти – советовала Василиса.

      Татьяна побежала к дому Ивана. Запыхавшись, на пороге выпалила.

      – Ваня, папе плохо. В больницу надо. В район везти на машине надо.

      Иван, Нина и Дениска обедали. Он и бровью не повел. Спокойно доедал суп.

      – Ваня, Ваня, ты меня слышишь?

      – Глухой я что ли?

      Нина ухмылялась и наливала добавку.

      – Ты ничего не сделаешь?

      – Во-первых у меня нет машины, во-вторых я не дам отца угробить. Знаешь, что в этих больницах творится? Вперед ногами оттуда людей привозим. Трофимовича как потеряли?

      – Но его туда не до везли. По дороге умер.

      – А врачи на что? Бабка Сима неделю там лежала. И что? Угробили.

      – Ей уже почти сто лет было. Ваня, опомнись. Папе плохо – плакала Таня.

      – Ничего. Приведут в порядок и на этот раз. Василиса выходит. Я ей верю, а не этим коновалам.

      – Но Вася тоже сказала, что это срочно. Пред инфарктное состояние.

      – Она тоже возится не хочет? – Заорал Иван. – Так, я все сказал. Хватит рыдать.

      – Ваня, я очень прошу, я умоляю. Увези его в больницу. Я боюсь за него.

      – Таня, а не о себе ли ты думаешь? – Зловеще надвинулся на нее брат.

      – Как это?

      – Так это. Быстрее родителей угробить и дом тебе достанется. На кась, выкуси – он покрутил перед ней свернутыми в кукиш пальцами.

      – Ты дурак?

      – Что и требовалось. Родителей в могилу, я дурак – дом тебе. Не выйдет, милая – он сверкал злыми глазами.

      Таня