Север, центр, юг. Путешествия по России и Кавказу. Наталья Щербатюк

воеводил, сражался с польскими интервентами, город был уничтожен).

      Ближе к Волге – бывший порт, превращенный в торговый центр. Не пристают круизные лайнеры сюда, а напрасно. Перешла площадь к Красным рядам, посмотрела на часовню (на месте братской могилы кинешемцев, погибших в битве с польско-литовскими интервентами в 1609 году).

      Вышла на набережную, секунду подумала о посещении чайной, да и пошла по тенистой верхней набережной, глядя на широкую Волгу, нижнюю набережную, красивые дома, отдыхающих на лавочках горожан, фотографирующихся у беседок с видом на реку туристов, фонтан с брызгающимися детьми. Все искала вход в колокольню. Зашла в ворота в заборе, попала на какой-то склад со стоянкой, а уже оттуда прошла на территорию. Беленый Троицкий Собор. В отдельно стоящей деревянной церковной лавке проход перегораживала метла, красноречиво говоря «Перерыв на перерыв». Колокольня Успенского собора, вход закрыт.

      Захожу в единственный открытый в этот момент Успенский собор, внутри – фрески в темных тонах, очень торжественные и строгие. Подхожу к служащей, спрашиваю, можно ли подняться на колокольню ради кадров города сверху. Говорит, что даже звонарь больше не поднимается, поставили электрозвон, потому что совсем обветшала колокольня, ждет реставрации. Удивляюсь, что символ города не реставрируют. Отвечает, что сейчас реставрируют другие храмы. Спрашиваю совета, откуда можно сверху пофотографировать, советует пойти в Благовещенский Храм. Благодарю, иду дальше гулять. По набережной дохожу до площади Ленина. Ильич прозорливо указывает на «Мир техники». Иду по Советской улице. Нахожу архив, гляжу на церковь Вознесения, вижу драмтеатр.

      Около памятника Островскому очень активная пожилая пара фотографирует, читает, обсуждает. Вижу наверху драмтеатра пожарные лестницы, ведущие на крышу, захожу спросить, можно ли залезть. В бюро пропусков сидит приятная дама с ручной собачкой. Объясняю суть вопроса, она, конечно, говорит, что нельзя. В этот момент появляется главный инженер, то же самое повторяет. Извиняюсь за беспокойство иду дальше. Нахожу свеже отреставрированный дом нотариуса Городецкого в окружении лиственниц.

      У двух прогуливающихся женщин спрашиваю про красивые виды рядом, смеются, говорят, что они так давно здесь живут, что привыкли. Спрашиваю, как речка называется. Казоха. В Кинешме вообще много речек, кроме Волги. Всего 7—8, если ручьи считать. Некоторые летом – просто овраги.

      Спускаюсь по мосту, перехожу речку Казоху, оцениваю фотогеничность огромного железобетонного строения с серпом-молотом наверху. На проходной, заранее зная ответ, спрашиваю про пожарную лестницу. По тропинке мимо деревянных жилых домиков с огородами поднимаюсь на вал над речкой с еще сохранившимися, но уже ржавыми рельсами.

      Во дворах обычных хрущевок среди детских качелей, клумб, сушащегося на веревках белья нахожу красивую церковь Сретения Господня. Назад иду по улице