О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?. З. А. Зорина

для других, или выставлять напоказ свою образованность, или просто ради игры. Если я говорю без специальной цели изменить ваше поведение или мысли, то я пользуюсь языком не в меньшей степени, чем когда я говорю в точности то же самое, имея такое намерение» (см. Н. Хомский. Указ. соч. С. 88; разрядка автора). Заметим, что и шимпанзе Уошо и ее «говорящие» сородичи многократно демонстрировали спонтанное языковое поведение, комментируя увиденное ими либо для человека, либо для себя, например, при разглядывании картинок в журнале, а также использовали язык, чтобы пошутить или поиграть. Способности же антропоидов к целенаправленному поведенческому (а стало быть, и языковому) обману многократно подтверждены и сомнений не вызывают. Вот лишь один из таких случаев. Однажды Футс, войдя в пустую комнату, обнаружил, что кто-то опорожнился прямо на пол, и быстро догадался, что это сделала шимпанзе Люси. В книге (Дж. Гудолл. Шимпанзе в природе: поведение. М., 1992. С. 593) дается «словесный перевод последовавшего разговора на языке знаков: Роджер: Что это? – Люси: Люси не знает. – Роджер: Ты знаешь. Что это? – Люси: Грязь, грязь. – Роджер: Чья грязь, грязь? – Люси: Сью. – Роджер: Нет, не Сью. Чья грязь? – Люси: Роджера. – Роджер: Нет, не Роджера. Чья грязь? – Люси: Грязь Люси, Люси. Прости Люси» (см. также с. 48, 110, 300, 301 наст. изд., и кн.: М. Л. Бутовская. Язык тела: природа и культура. М., 2004. С. 145).

      17

      Л. С. Выготский. Мышление и речь. М., 1996. С. 139.

      18

      Там же. С. 163.

      19

      Ю. Д. Апресян. О Московской семантической школе // Вопр. языкознания. 2005. № 1. С. 11–13.

      20

      Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Москва; Вена., 2004.

      21

      Анна Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999. С. 17.

      22

      Отмеченная замкнутость семантических описаний человеческого языка, понятных только его носителю, по-видимому, уникальна для коммуникативных систем и не свойственна ни языкам науки, ни даже языкам искусства. Возможно, это неизбежность, обусловленная уникальной ролью естественного языка как универсальной системы коммуникации. Однако не исключено, что выбор такого метода описания в известной мере продиктован стремлением строго отграничить собственно лингвистический аспект семантики от ее экстралингвистических аспектов, связанных с другими видами интеллектуальной деятельности человека (восприятием, мышлением и проч.). Подчеркнем, что даже принятие гипотезы о врожденности фундаментальных семантических примитивов не исключает использование метода «открытого» описания языковой семантики, нацеленного на детальную экспликацию (посредством языка) смыслов упомянутых семантических примитивов.

      23

      Заметим попутно, что и лексикограф оказывается в непростом положении. Он может объяснить любой сложный смысл языкового знака посредством более простых слов словаря метаязыка. Но на вопрос, а что означает данное простое слово словаря, например, глагол знать, неизменно включаемый в число простейших слов, он м