Слон для Карла Великого. Дирк Гузманн

с такими ловкими руками, фригийский узел не смог бы удержать его.

      Танкмар пришел в удивление от стольких своих талантов, однако поостерегся перебивать работорговца. Краем глаза он заметил, что Розвита пошевелилась.

      – Вы, кажется, очень хорошо знаете своих рабов, так, словно они – ваша семья, а в знании легенд прошлого вряд ли с вами может кто-то сравниться. По крайней мере, в том, что касается точности. – Чужестранец отвесил легкий поклон, а Грифо гордо выпятил свое огромное пузо, так что оно достигло опасного размера. – Вы получите за него двенадцать шиллингов, – добавил худощавый человек.

      Грифо замахал руками:

      – Двенадцать! Посмотрите на прекрасные чашки, миски и горшки, которые рождаются под его пальцами! Посмотрите на его прекрасное тело! Да он в качестве мальчика для утех был бы достоин государя! Он обойдется вам в полфунта чистого серебра, не меньше!

      – Кажется, я не похож на государя. Но тем не менее должен заплатить государеву цену. Как же так?

      Работорговец, казалось, сначала растерялся:

      – Я притащил этого парня из Хадулоа сюда. Никто не хотел покупать его у меня. Я должен был его кормить. Много недель. Это стоило мне целого состояния. Лошадь была бы более неприхотлива, чем этот раб. – Грифо выразительно сплюнул прямо на песок под ноги Танкмару.

      – Хадулоа? Значит, он сакс. – Незнакомец скрестил руки на груди на одеянии из темно-красной парчи. Танкмару бросилось в глаза, что руки старика дрожат.

      – Если его никто не хочет заполучить в качестве раба, значит, вас устроит любая цена. Вы хотите сорвать сделку из жадности? Пятнадцать шиллингов – вот мое последнее предложение. По рукам?

      Грифо теребил кошель на поясе. Он переводил взгляд с Танкмара на протянутую руку незнакомца.

      Хриплый, как карканье, голос Розвиты прервал торговлю.

      – Этот чумной калека мой. Я дарила ему свою любовь, а он обокрал меня. Для такого благородного господина, как вы, его близость слишком опасна. Оставьте мне вшивого грабителя, а я в наказание за его неблагодарность вырежу свое имя у него на животе.

      Она встала. Слезы текли по ее морщинистому лицу.

      Безумие, казалось, окончательно овладело ею. Ничего в жизни не желал Танкмар так сильно, как покинуть это место навсегда. Не заключи Грифо сделку, он будет считать виноватым его, Танкмара, – если только сумасшедшая ведьма не зарежет его раньше. Теперь все зависит от него. В конце концов, он хозяин своей судьбы.

      Ноги Танкмара отяжелели, но он заставил себя встать. Казалось, в жилах у него вместо крови свинец. Он не услышал резкого приказа Грифо оставаться на месте. Шатаясь, он поднялся перед человеком в красной одежде и уставился на загнутые носки его сапог. Грифо пролаял свой приказ еще раз, однако незнакомец жестом приказал ему молчать.

      – Господин, – хриплым голосом сказал Танкмар. От отчаяния у него перехватило дыхание. Он сглотнул. – Господин, я – Танкмар-горшечник. Да, я сакс. Моя родина находится на большой реке Альбия[5],

5

У римских авторов VIII–IX вв. название Эльбы.