Уральские сказы – III. Павел Бажов

и «привес» иногда в размере годового заработка, и представлялась возможность «темного» дохода.

      Приемка производилась так, что на ней заводоуправление получало не менее четверти ежегодного дохода.

      Кроме «узаконенного» грабежа крестьянского и рабочего труда, производилась специальная надбавка, определявшаяся ловкостью «жома» и его аппетитом.

      Легче всего, конечно, было орудовать с рудой и углем. Здесь помогал и способ укладки, и малограмотность, и разрозненность крестьянства, которое по преимуществу занималось доставкой этих материалов.

      С дровами тоже было просто. Тут и усушка, и неплотность кладки, и трухлявое полено – все шло в дело. За все нужна была скидка. И набегало!

      Даже с медью и железом ухитрялись «зарабатывать». Прежде всего здесь практиковался узаконенный «поход» на развеску – по десять фунтов с каждого «весу».[8] Этот «поход», выкачиваемый в количестве десятка тысяч пудов из кармана рабочего, не оставался в пользу завода – он шел в виде взятки екатеринбургским продавцам сысертского железа и вокзальным служащим, у которых в конце года получался тоже «привес».

      Узаконенным «походом» дело, однако, не ограничивалось.

      После двенадцати часов «огневой» работы сдатчики от смены, конечно, не имели большого желания задерживаться еще на час – на два, и вот начиналась «маховая работа». Железо проходило по весам, но точно не взвешивалось. Только и слышались короткие выкрики:

      «С весу! Пишу сорок один. – С весу! Пишу тридцать восемь». Опытный взгляд весовщика работал в пользу заводоуправления. Получался «поход» сверх «похода» – за быстроту записи и наметанность глаза. Такого дополнительного «похода» набиралось по всем заводам тоже свыше десяти тысяч пудов в год.

      Если прибавить к этому, что часть «темного» железа непосредственно сбывалась «жомами» на сторону, то станет ясным, что «обмишуривание» рабочих в Сысертских заводах было поставлено основательно и совершенно откровенно.

      Нужно сказать, что отношение рабочих к «жомам» было все-таки терпимое. Все знали, что заводоуправление держит их чуть ли не исключительно на «наградных», которые определялись количеством «привеса». Окажется в конце года «экономия» тысячи три-четыре пудов – дадут «награду» рублей полтораста – двести. Это, конечно, немного при пятнадцати – двадцатирублевом жалованье, и рабочие мирились с неизбежностью «жертвовать» не только тысячи пудов владельцу, но и сотни весовщикам.

      Недовольство было лишь в тех случаях, когда кто-нибудь зарывался свыше всякой меры, когда все видели, что за счет «привеса» и «примера» начиналась постройка домов, покупка выездных лошадей и так далее. Тогда применялась «учь». На дровяных площадях и в угольных сараях чаще обыкновенного начинались пожары, в магазинах перепутывались сорта железа, производилась повторная сдача, железо попадало «случайному возчику», не доходя до магазинов. И в результате

8

«Вес» – около сорока пудов.