Очерки по русской семантике. А. Б. Пеньковский

[10] Ср. также использование форм мн. ч. субстантиватов всякий, всякая: «– Я же вам ясно, гражданин, сказала: начальника нет и сегодня не будет. Ходят тут всякие….» (Н. Гейко. Под откос); «– Вы бы, женщина, лучше за собой смотрели… Цепляются тут всякие…» (Е. Зверев. Судный день). Аналогичное семантическое развитие обнаруживает и синонимическое разный в формах мн. ч.: «Спьяну полез однажды скандалить с Даниловым Георгий Николаевич из двадцать пятого дома. – Да я таких! – шумел он. – Лезут всюду разные! С бородами!..» (В. Орлов. Альтист Данилов).[11]

      Следует отметить, что наряду с переводом имен из ед. ч. во мн. ч. в генерализующей функции используется также перевод из единичности в собирательность, а также обыгрывание возможностей совмещения этих двух значений: – Буду я деликатничать со всяким хулиганом (со всякими хулиганами, со всяким хулиганьем). Ср.: «– Вот смотри… Права навыдавали кому-попало, всякой шпане! «Волга» у него! Мурло за баранкой! Бабу посадил, скотина, и ослеп!..» (А. Ткаченко. Четвертая скорость. 1);[12] «Огромный будочник… выскочил из будки, повернул его к себе спиной и гаркнул: “Всякая сволочь по ночам будет беспокоить!..”» (В. Гиляровский. Москва и москвичи); «Извозчик поднял скандал. – Всякая шантрапа тоже бы ездила на извозчиках!..» (Д. Мамин-Сибиряк. Любовь. 3); «– Нет, вы только подумайте!.. Всякая мразь мне будет нравоучения читать!..» (И. Потапенко. На хуторе) и др.

      Наконец, должно быть отмечено употребление генерализующего всякий с близкими к собирательным экспрессивно-оценочными именами типа ерунда, чепуха, чушь и т. п. Ср.: «– Немножко беспокоюсь, как будет с пропиской… – Не хочу переживать заранее всякую ерунду. Подумаешь, прописка…» (В. Панова. Сколько лет, сколько зим. 2); «– Дело у меня в Москве, понимаете? Срочное дело! У меня предприятие в простое! Только это никого не волнует!!! Волнует вот… всякая хиромантия! – Вы не выражайтесь! – Я не выражаюсь! Я научно определяю ту ерунду, которой вы занимаетесь…» (Г. Горин. Феномены); «Вызвав Светлану, приказал напечатать для Балатьева направление в поликлинику… – Я не нанималась сюда всякую ересь печатать…» (В. Попов. Тихая заводь); «– Я не хочу тебя слушать. Придумываешь всякий вздор!..» (В. Корнев. Соседи); «– Чепуху всякую, милочка, несешь, чепуху!» (И. Герасимов. В отпуске); «– Ты что? Совсем уже?… Чушь всякую городишь!» (М. Есипов. Цирк) и др. под. (см. о них специально в работе [Пеньковский 1995: 36–40]).

      То же в случаях типа говорить (рассказывать, обсуждать, выслушивать) всякую гадость (всякие гадости), всякую мерзость (всякие мерзости) и т. п. Ср.: «– Газета наша левая, хотите – считайте ее большевистской… разуверить не могу, да и нет охоты опровергать всякие пошлости…» (А. Н. Толстой. Эмигранты. 33); «– А может быть все-таки уедем? – Опять ты с всякими глупостями…» (Н. Веригина. Развод) и др.

      Отсюда – при глаголах речи, мысли, чувства и восприятия – субстантиват всякие, –

11

Ср. также случаи, в которых можно видеть эллипсис субстантиватов всякие, разные: «Лицо у нее от носа стало краснеть, краска разливалась по щекам: – Какого черта вы прицепились?… Ходят тут!.. – с яростью выпалила она» (Д. Гранин. Картина, 1); «И еще черного мне буханку…; Heт, три! – Продавщица небрежно двинула по прилавку круглые подовые хлебы. – Что ты, миленькая, не эти… Эвон, кирпичики аржаные. – Гала рванула хлебы назад. – Ходят, сами не знают чего надо…» (Р. Григорьева. Последние переселенцы).

12

Ср.: «– Жильцов пустила… – Жильцо-ов? Ты чего, вовсе с приветом?… Шпану всякую насобираешь – отвечай потом за тебя…» (Р. Григорьева. Последние переселенцы), где собир. шпану соотнесено с реальной множественностью.