Царство Прелюбодеев. Лана Ланитова

покатые плечи. Светлый тон ровной кожи, голубые глаза, крупный чувственный рот. «Однако! Как хороша чертовка. Вот бы с кем я с удовольствием сошелся поближе. А то… подсунули старуху. А тут такие горничные ходят аппетитные». Блондинка, словно прочитав его мысли, чуть задержалась на пороге. Голубые глаза смотрели смело и с вызовом. После она изящно развернулась и вышла из комнаты, крутые бедра вильнули на прощание и скрылись за тяжелой бархатной портьерой.

      Владимир огляделся. Его оставили в довольно большой комнате. Под ногами переливался начищенный до блеска, мозаичный паркет. На стенах висели роскошные гобелены, лакированные бордюры с искусственными фруктами и цветами шли вдоль огромных тканых полотен. Сюжет этих гобеленов сводился к изображению французских и итальянских пейзажей. Отблеск свечей в массивных бронзовых канделябрах выдавал щедрое присутствие золотых нитей в ткани рукотворных картин. Листья, трава, игры света в струящейся воде, облака в небе – во всех изображениях блистало натуральное золото. Мебели было мало: два массивных шкафа с потемневшими бронзовыми накладками, письменный секретер, несколько юфтевых банкеток и пара роскошных стульев, стоящих вдоль стен. Бархатные темно-вишневые портьеры украшали высокие окна. Такие же портьеры висели и на входе, куда удалилась горничная.

      Прошло около пятнадцати минут – старуха так и не появилась. «Ей тяжело ходить – поэтому, ее так долго нет. Как только носят ноги эту несчастную Полин? Она вот-вот развалится от старости. Может, не стоило ее беспокоить? Надо было передать парасоль горничной и пойти домой. Пожалуй, я так и сделаю. Правда, есть одно «но»… Кто отгонит голодных хищников от двери? Похоже, я вляпался, куда не следует. Здесь на каждом углу подвох. Ну, разве может лев загрызть меня в аду? Теоретически – я давно умер. А практически – мне страшно. Черт знает что!»

      Он хотел отправиться на поиски горничной, но взгляд задержался на тяжелой портьере у входа. Из-за портьеры показалась холеная и изящная женская ручка, обнаженная до локтя. Длинный пальчик с острым розовым ноготком согнулся полумесяцем и поманил Владимира к себе. Он пошел на этот странный зов. Раздался лукавый женский смех – похожий на звон серебряных колокольчиков. Потом смех пропал, испарилась и хозяйка прелестной ручки. Он вышел за порог комнаты, перед ним простирался длинный коридор. По обеим сторонам тянулись высокие дубовые двери. Часть из них была – закрыта, часть – распахнута. Слышалась музыка и дамский смех. В дверных проемах трепетал разноцветный шелк – это легкий сквозняк гулял по коридору и комнатам. Владимиру казалось, что помимо голосов он слышит чей-то лукавый и назойливый шепот. Он заглянул в первую распахнутую дверь.

      Его взору открылся огромный зал. Убранство этого зала было еще более роскошно, чем в той комнате, где он пребывал недавно. Всюду блистали жирандоли[25], отражаясь в блестящем мозаичном паркете, старинные портреты неизвестных господ в массивных бронзовых рамах украшали стены, обтянутые голубым шелком.

25

Жирандоль – большой фигурный подсвечник для нескольких свеч. Произошло от Французского "girandole", Итальянского "girandola", что в переводе означает – сноп водных струй, ракет, канделябр.