Слоны умеют помнить. Агата Кристи

заинтриговали. Не могу понять, к чему вы ведете.

      – Ну, я надеюсь, ты на меня не рассердишься.

      – С чего бы мне на вас сердиться?

      – Ну, я хочу сказать тебе нечто – или пересказать нечто, – а ты можешь сказать мне, что это не мое дело и что мне нужно помалкивать об этом и никогда не упоминать.

      – Вы разожгли мое любопытство.

      – Она назвала мне свое имя. Ее зовут миссис Бёртон-Кокс.

      – О! – Ее «О!» прозвучало особым образом. – О!

      – Ты ее знаешь?

      – Да, знаю, – сказала Селия.

      – Ну, я так и думала, что знаешь, потому что…

      – Почему?

      – Из-за того, что она сказала.

      – И что же? Про меня? Что она знает меня?

      – Она сказала, что, возможно, ее сын собирается на тебе жениться.

      Лицо Селии переменилось, брови поднялись, потом снова опустились, и она строго посмотрела на миссис Оливер.

      – Вы хотите знать, так это или нет?

      – Нет, – ответила миссис Оливер. – Не особенно. Я упомянула об этом просто потому, что она почти сразу сообщила мне об этом. Сказала, что поскольку я твоя крестная, то могла бы попросить тебя дать кое-какую информацию. Предполагаю, она подразумевала, что если я получу эту информацию, то передам ее миссис Бёртон-Кокс.

      – Какую информацию?

      – Боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Мне самой это не понравилось. На самом деле она вызвала у меня отвратительное чувство, я прямо вся содрогнулась, потому что это было… ну, такое страшное нахальство. Ужасные манеры. Совершенно непростительно. Она сказала: «Не могли бы вы выяснить, это ее отец убил ее мать или мать убила отца?»

      – Так что она вам сказала? Попросила выяснить?

      – Да.

      – И она вас не знала? То есть кроме того, что вы писательница и пришли на это мероприятие?

      – Она не знала меня совсем. Никогда меня не видела, и я никогда не видела ее.

      – Вам не показалось это чрезвычайно странным?

      – Не знаю, нашла ли я чрезвычайно странным то, что она сказала, но эта женщина потрясла меня, если можно так сказать, своей отвратительностью.

      – О да. Она исключительно отвратительная женщина.

      – И ты собираешься замуж за ее сына?

      – Ну, мы обсуждали этот вопрос. Не знаю. Вам известно то, о чем она говорила?

      – Ну, я знала только то, что, наверное, знает любой, знакомый с вашей семьей.

      – Что мои отец и мать после возвращения из Индии купили себе дом в деревне, куда и уехали, и там прогуливались вместе по тропинке в скалах. И что их нашли там обоих застреленными. Рядом лежал револьвер. Он принадлежал моему отцу – у него, кажется, дома было два револьвера. И нельзя было понять, то ли это было самоубийство по сговору, то ли отец убил мать, а потом – себя, то ли мать убила отца, а потом – себя. Но вы, наверное, все это уже знаете.

      – Я знаю это до известной степени, – сказала миссис Оливер. – Кажется, это случилось лет двенадцать-пятнадцать назад.

      – Да, примерно так.

      – И тебе тогда было лет двенадцать-четырнадцать.

      – Да…

      – Я