Вся беда от стыда. Иван Лажечников

Но есть обстоятельства… они не от сердца зависят. Прощайте… будьте только сами счастливы: верьте, это мое задушевное желание. (Подает ему руку, закрыв глаза платком.) Останемся друзьями, братом и сестрой – вот все права, которые имею я с этой поры на ваше сердце.

      Сергей Петрович. Нет, не прощаюсь, ни за что в свете! С словами, которые услышал от вас, с этим залогом пойду против всех препятствий в мире, против вас самих. Эта рука будет моею, клянусь честию. (Целует ее руку.)

      Гориславская. Не клянитесь… одно слово может разрушить эту клятву.

      Медовицына (показываясь из-за деревьев). Прекрасно!.. Одни?.. с молодым человеком?.. он целует вашу руку?.. Вот каково без надзора!

      Гориславская. Надзор ваш едва ли мог быть полезен девочке, а я теперь умею сама себя оберегать и в своих поступках отдаю отчет одной maman. (Леандров и Виталина показываются из-за беседки; Сергей Петрович рукою подает знак отцу.) Теперь просим с нами. (Уходят и присоединяются к группе молодых людей.)

Явление V

      Виталина и Леандров.

      Леандров (про себя). Он подает мне условленный знак… а! понимаю. (Садясь с Виталиной на скамейку подле беседки, вслух.) О чем, бишь, мы говорили? Да, о сыне. В самом деле, славный и добрый малый! Живой портрет матери, которую я страстно любил! Знаете ли, ваша Наталья Ивановна мне ее живо напоминает. Одно и то же имя; звук голоса – словно слышу мою Наташу. Как она хороша, моя голубушка!

      Виталина. Вы, конечно, полюбили бы ее, если бы знали ее душевные качества.

      Леандров. Эх! степное сердце не выдержит… не любит гнета… Скажу вам напрямик, почтенная Софья Андреевна, то-то была бы парочка!

      Виталина. Кто?

      Леандров. Ну, да вы столичные; все у вас, не взыщите, по-иностранному, как извилины этого английского сада, а у нас, по-старинному, аллеи хоть и стриженые, да зато прямые… видишь с первого взгляда, что на конце делается. Мы с вами с лишком 20 лет приятели, с мужем вашим служил я вместе, были однокашниками и жили душа в душу, как ныне братья не живут. Еще повторю: славная парочка!

      Виталина. Ваш Сергей Петрович и Наташа моя?

      Леандров. Наконец!.. В нее-то влюблен он по уши и говорит, что не уедет из Москвы, пока не получит руки ее. Только не смел еще прямо открыться ей без моего ведома. Признаюсь вам, для развязки этого дела прискакал я вчера, как молодой курьер, за 500 верст. И сын, и я – у ног ваших.

      Виталина. Лестно для нас предложение ваше… но… грустно, очень грустно мне сказать вам: их разделяет страшная, не то, чтобы страшная… сильная преграда. Ваш Сергей Петрович – сын богатого, столбового дворянина; у вас родные все из высокой аристократии…

      Леандров. Мы не в депутатском собрании, матушка Софья Андреевна, не разбираем родословные книги, а разложили живую книгу души… послушаем лучше, что она скажет.

      Виталина. Мы должны также слушать, что говорит рассудок. Молодых людей может ослеплять страсть; мы должны и за них смотреть далеко в будущность. Наташа, как вы знаете, моя воспитанница; правда, люблю ее, как дочь родную, и дала ей воспитание,