Стихотворения (1914). Сергей Есенин

м тростники…»

      Зашумели над затоном тростники.

      Плачет девушка-царевна у реки.

      Погадала красна девица в семик.

      Расплела волна венок из повилик.

      Ах, не выйти в жены девушке весной,

      Запугал ее приметами лесной.

      На березке пообъедена кора, –

      Выживают мыши девушку с двора.

      Бьются кони, грозно машут головой, –

      Ой, не любит черны косы домовой.

      Запах ладана от рощи ели льют,

      Звонки ветры панихидную поют.

      Ходит девушка по бережку грустна,

      Ткет ей саван нежнопенная волна.

1914

      «Троицыно утро, утренний канон…»

      Троицыно утро, утренний канон,

      В роще по березкам белый перезвон.

      Тянется деревня с праздничного сна,

      В благовесте ветра хмельная весна.

      На резных окошках ленты и кусты.

      Я пойду к обедне плакать на цветы.

      Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,

      Похороним вместе молодость мою.

      Троицыно утро, утренний канон.

      В роще по березкам белый перезвон.

1914

      «Край любимый! Сердцу снятся…»

      Край любимый! Сердцу снятся

      Скирды солнца в водах лонных.

      Я хотел бы затеряться

      В зеленях твоих стозвонных.

      По меже, на переметке,

      Резеда и риза кашки.

      И вызванивают в четки

      Ивы – кроткие монашки.

      Курит облаком болото,

      Гарь в небесном коромысле.

      С тихой тайной для кого-то

      Затаил я в сердце мысли.

      Все встречаю, все приемлю,

      Рад и счастлив душу вынуть.

      Я пришел на эту землю,

      Чтоб скорей ее покинуть.

1914

      «Пойду в скуфье смиренным иноком…»

      Пойду в скуфье смиренным иноком

      Иль белобрысым босяком –

      Туда, где льется по равнинам

      Березовое молоко.

      Хочу концы земли измерить,

      Доверясь призрачной звезде,

      И в счастье ближнего поверить

      В звенящей рожью борозде.

      Рассвет рукой прохлады росной

      Сшибает яблоки зари

      Сгребая сено на покосах,

      Поют мне песни косари.

      Глядя за кольца лычных прясел,

      Я говорю с самим собой:

      Счастлив, кто жизнь свою украсил

      Бродяжной палкой и сумой.

      Счастлив, кто в радости убогой,

      Живя без друга и врага,

      Пройдет проселочной дорогой,

      Молясь на копны и стога.

1914

      «Шел господь пытать людей в любви…»

      Шел господь пытать людей в любви,

      Выходил он нищим на кулижку.

      Старый дед на пне сухом, в дуброве,

      Жамкал деснами зачерствелую пышку.

      Увидал дед нищего дорогой,

      На тропинке, с клюшкою железной,

      И подумал: «Вишь, какой убогой, –

      Знать, от голода качается, болезный».

      Подошел господь, скрывая скорбь и муку:

      Видно, мол, сердца их не разбудишь…

      И сказал старик, протягивая руку:

      «На, пожуй… маленько крепче будешь».

1914

      Осень

      Р. В. Иванову

      Тихо в чаще можжевеля по обрыву.

      Осень – рыжая кобыла – чешет гривы.

      Над речным покровом берегов

      Слышен синий лязг ее подков.

      Схимник-ветер шагом осторожным

      Мнет листву по выступам дорожным

      И целует на рябиновом кусту

      Язвы красные незримому Христу.

‹1914–1916›

      «Не ветры осыпают пущи…»

      Не ветры осыпают пущи,

      Не листопад златит холмы.

      С голубизны незримой кущи

      Струятся звездные псалмы.

      Я вижу – в просиничном плате,

      На легкокрылых облаках,

      Идет возлюбленная мати

      С пречистым сыном