Последняя звезда. Рик Янси

есть кто-то, кого я не вижу, но кто совершенно точно видит меня? Мельком смотрю на Дамбо. Он явно напуган не меньше моего.

      Двигаемся дальше. Только теперь не быстро. Перебегаем на другую сторону улицы, а там стелемся вдоль стены комиссионного магазина, который расположен как раз напротив дилерского центра. («Начинай экономить в День поминовения!») Не останавливаемся до следующего перекрестка. Смотрим вправо-влево и вперед, где городской центр и всего через три квартала на фоне звездного неба вырисовываются черные прямоугольники домов.

      Перебегаем через перекресток, снова останавливаемся и прижимаемся спинами к стене. Ждем. Чего ждем, сам не знаю. Мчимся мимо выставленных дверей и разбитых окон. Хруст стекла под ногами громче шумовых гранат. Еще один квартал. Повторяем маневр. За угол налево, прямо через Бродвей, потом пулей по диагонали к сравнительно безопасному дому на противоположном углу.

      Преодолеваем очередные пятьдесят ярдов, и тут Дамбо тянет меня за рукав, ведет через разбитую стеклянную дверь в темноту ближайшего магазина. Под ногами хрустит коричневый гравий. Хотя нет, это не гравий. Мы притерпелись к вони нечистот и кислым «ароматам» чумы, но оба улавливаем этот слабый, вызывающий болезненную ностальгию запах. Кофе.

      Дамбо опускается на пол у стойки, смотрит на вход. Я гляжу на него: в чем дело?

      – Я любил ходить в «Старбакс», – вздыхает он, как будто это все объясняет.

      Сажусь рядом. Не знаю, – может быть, Дамбо надо передохнуть. Молчим. Минуту, другую, третью.

      Наконец я подаю голос:

      – На рассвете нас не должно быть в этом проклятом городе.

      Дамбо кивает, но не двигается с места.

      – Там кто-то есть, – говорит он.

      – Ты кого-то видел?

      Мотает головой:

      – Нет, но я их чувствую. Понимаешь? Чувствую.

      Обдумываю его слова. Паранойя. Точно, паранойя.

      – Можем попробовать вызвать огонь на себя, – предлагаю я, типа подкалываю.

      – Или отвлечь, – отзывается Дамбо и озирается. – Взорвем что-нибудь.

      Он роется в рюкзаке и достает гранату.

      – Нет, Дамбо. Это плохая идея. – Я забираю у Дамбо гранату. Пальцы у него холоднее металла.

      – Они могут зайти с тыла, – порывается возразить Дамбо. – Пристрелят, и мы даже понять ничего не успеем.

      – Да вряд ли мне и хочется успеть это понять.

      Я улыбаюсь, но Дамбо не отвечает улыбкой. Он всегда был самым хладнокровным в команде. Возможно, именно поэтому они определили его в медики. Ничто не могло вывести этого парня из себя. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

      – Сержант, у меня идея. – Дамбо наклоняется так близко, что я чувствую запах шоколада. – Ты остаешься здесь. Я выдвигаюсь, но в противоположном направлении. Увожу их за собой, а ты шуруешь на север и…

      Я не даю ему закончить:

      – Хреновая идея, рядовой. Хуже не бывает.

      Он не слушает.

      – Так хоть один из нас доберется до цели.

      – Хватит молоть чушь. Мы сделаем это вместе.

      Мотает головой. У него срывается голос.

      – Сомневаюсь, сержант.

      Дамбо