В поисках утраченного клада. По следам скифского золота и сокровищ крестоносцев. Филипп Эльмих

Они своего Папая изготовили бы без следов поломки. Так я и понял, что все, что передо мной на столе выложено, никакие не подделки, а ребята и в самом деле нашли древний склеп. Они, хотя и грабители, но грабители с уважением к старине. Свои находки они на плане отметили, измерили все и даже сделали чертеж склепа. Это, сказали, на случай, если ученые захотят купить что-нибудь. Им ведь нужно в отчете указать, что и как в склепе лежало. Иначе находку за находку никто не признает.

      – Ты добавь, – перебил его Мося, – что они и ученым пытались свою добычу сбагрить. Эти молодцы странными оказались, им неловко было вроде, что ученые остались с носом. Но они столько запросили, что ученые сразу отказались. Если у них денег не было, чтобы еще хоть месяц посидеть на раскопе и самим этот склеп проверить, то откуда бы деньги, чтобы находки купить, пусть и драгоценные? Уж Папая бы они точно не упустили! Чудесная вещь, высотой сантиметров сорок пять. Скифы этого Папая считали символом царской власти. Папая они укрепляли в виде навершия на царском жезле. Так что обладатель жезла был царем. Этот царь в склепе, который молодцы раскопали, и лежал.

      – Да там кроме Папая сколько всего еще было, – только вздохнул Эдик. – Как разложили все это дело передо мной, все слова из головы вылетели. Бляшки там были золотые, застежки с фигурами зверей, золотые пуговицы и трубочки, золотые пластины с изображением грифонов, литые украшения с растительным орнаментом, золотая пластина с головой волка, серьга с головкой женщины, глиняные кружки с приписанным золотом изображением Медузы-Горгоны, ох, всего и не упомнишь… И ведь представьте, это в разграбленном-то склепе!

      – Как же так, – удивился я, – значит, склеп уже был до этих гробокопателей разворован? Откуда же столько вещей осталось тогда?

      – Разворован, это точно, – сказал Эдик. – Если судить по тому, как поступили с телом покойника, то разворован. Тело бросили в склепе, содрав одежду и украшения. И сделали это, наверно, через короткое время после захоронения. Но самое-то чудное, что этот скиф был похоронен неправильно, – и пояснил, сугубо для меня, – все дело в типе погребения – это было по греческому образцу, а не в кургане, как принято было у скифов. – Потом поглядел на Леву и сказал: – Так что я знаю, чей это был склеп.

      – Это не факт, – остановил его Лева.

      – Нет уж, позвольте, позвольте, – воскликнул Эдик, – факт. Если верить Геродоту…

      – Но в склепе-то никаких надписей не нашли…

      – Пока что не нашли. Однако ясно, кому мог такой склеп принадлежать. Одному-единственному человеку, облаченному царской властью, но не погребенному по скифскому обычаю в кургане.

      – Это если верить Геродоту. А если не верить Геродоту?

      – А почему ему не нужно верить? Он объективный был человек.

      – Угу, потому и писал про гиперборейцев.

      – Так, может, и правду…

      – Особенно про то, как они на крыльях летают, молодец, Геродот!

      – Может, про гиперборейцев