Открытие себя (сборник). Владимир Савченко

курса физфака ХГУ, живет в Харькове, Холодная гора, 17… Очень приятно познакомиться!

      Так ли уж приятно? Во время этой операции мы с новоявленным Кравцом разговаривали вполголоса и чувствовали себя фальшивомонетчиками, которых вот-вот накроют. Сказалось стойкое уважение интеллигентов к законности.

      Когда на следующий день мы отправились к Хилобоку: Кравец – оформляться, а я – просить, чтобы студента направили ко мне в лабораторию, – нам тоже было не по себе. Я, помимо прочего, опасался, что Гарри пошлет его в другую лабораторию. Но обошлось. Студентов в этом году навалило больше, чем снегу. Когда Хилобок услышал, что я обеспечу студенту Кравцу материал для дипломной работы, он попытался всучить мне еще двух.

      Гарри, конечно, обратил внимание на наше сходство.

      – Он не родственник вам будет, Валентин Васильевич?

      – Да как вам сказать… слегка. Троюродный племянник.

      – А-а, ну тогда понятно! Конечно, конечно… – Лицо его выразило понимание моих родственных чувств и снисхождение к ним. – И жить он будет у вас?

      – Нет, зачем? Пусть в общежитии.

      – Да-да, конечно, как же… – По лицу Гарри было ясно, что и мои отношения с Леной для него не тайна. – Понимаю вас, Валентин Васильевич, ах как я вас понимаю!

      Боже, до чего противно, когда Хилобок тебя „ах как понимает“!

      – А как у вас дела с докторской диссертацией, Гарри Харитонович? – спросил я, чтобы изменить тему разговора.

      – С докторской? – Хилобок посмотрел на меня очень осторожно. – Да так… а почему вы заинтересовались, Валентин Васильевич? Вы же дискретник, аналоговая электроника не по вашей части.

      – Я сейчас сам не знаю, что по моей, а что не по моей части, Гарри Харитонович, – чистосердечно признался я.

      – Вот как? Что ж, это похвально… Но я еще не скоро представлю диссертацию к защите: дела все отвлекают, текучка, некогда творчески подзаняться, вы сами быстрее меня защитите, Валентин Васильевич, и кандидатскую, и докторскую, хе-хе…

      Мы возвращались в лабораторию в скверном настроении. Какая-то сомнительная двойственность в нашей работе: в лаборатории мы боги, а когда приходится вступать в контакт с окружающей нас средой, начинаем политиковать, жулить, осторожничать. Что это – специфика исследований? Или специфика действительности? Или, может быть, специфика наших характеров?

      – В конце концов, не я придумал систему квитанций на человека: паспорта, прописки, анкеты, пропуска, справки, – сказал я. – Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек.

      Виктор Кравец промолчал».

      «20 декабря. Ну, начинается совместная работа!

      – Тебе не кажется, что мы крупно дали маху с нашей клятвой?

      – ?!

      – Ну, не со всей клятвой, а с тем сакраментальным пунктом…

      – „…использовать открытие на пользу людям с абсолютной надежностью“?

      – Именно. Мы осуществили четыре способа: синтез информации о человеке в человека, синтез кроликов с исправлениями