Открытие себя (сборник). Владимир Савченко

деревню к тетке, в глушь, в Саратов! Во Владивосток, слизывать брызги! Не твое дело.

      – Нет, кроме шуток: ты куда? В чем дело?

      Он поднял голову, посмотрел на меня исподлобья:

      – Ты вправду не понимаешь в чем? Что ж, это закономерно: ты – не я.

      – Нет, почему же? Ты – это я, а я – это ты. Такой, во всяком случае, была исходная позиция.

      – В том-то и дело, что нет. – Он закурил сигарету, снял с полки книгу. – „Введение в системологию“ я возьму, ты сможешь пользоваться библиотечной… Ты первый, я – второй. Ты родился, рос, развивался, занял какое-то место в жизни. Каждый человек занимает какое-то место в жизни: хорошее ли, плохое – но свое. А у меня нет места – занято! Все занято: от любимой женщины до штатной должности, от тахты до квартиры…

      – Да спи, ради бога, на тахте, разве я против?

      – Не мели чепуху, разве дело в тахте!

      – Слушай, если ты из-за Лены, то… может, поэкспериментируем еще, и… можем же мы себе такое позволить?

      – Произвести вторую Лену, искусственную? – Он мрачно усмехнулся. – Чтобы и она тряслась по жизни, как безбилетный пассажир… Награда за жизнь – додумались тоже, идиоты! Первые ученики общества вместо медалей награждаются человеком – таким же, как они, но без места в жизни. Гениальная идея, что и говорить! Я-то еще ладно, как-нибудь устроюсь. А первые ученики – народ балованный, привередливый. Представь, например, дубля Аркадия Аркадьевича: академик А. А. Азаров, но без руководимого института, без оклада, без членства в академии, без машины и квартиры – совсем без ничего, одни личные качества и приятные воспоминания. Каково ему придется? – Он упрятал в чемодан полотенце, зубную щетку и пасту. – Словом, с меня хватит. Я не могу больше вести такую двусмысленную жизнь: опасаться, как бы нас вдвоем не застукали, озираться в столовой, брать у тебя деньги – да, именно у тебя твои деньги! – ревновать тебя к Лене… За какие грехи я должен так маяться? Я человек, а не экспериментальный образец и не дубль кого-то!

      – А как же будет с работой?

      – А кто сказал, что я собираюсь бросать работу? Камера почти готова, опыты ты сможешь вести сам. Здесь от меня мало толку – у нас ведь „одна голова на двоих“. Уеду, буду заниматься проблемой „человек – машина“ с другого конца…

      Он изложил свой план. Он едет в Москву, поступает в аспирантуру на биологический факультет МГУ. Работа разветвляется на два русла: я исследую „машину-матку“, определяю ее возможности; он изучает человека и его возможности. Потом – уже разные, с разным опытом и идеями – продолжим работу вместе.

      – Но почему все-таки биология? – не выдержал я. – Почему не философия, не социология, не психология, не жизневедение, сиречь художественная литература? Ведь они тоже трактуют о человеке и человеческом обществе. Почему?

      Он задумчиво посмотрел на меня:

      – Ты в интуицию веришь?

      – Ну, допустим.

      – Вот моя интуиция мне твердит: если пренебречь биологическими исследованиями, мы упустим что-то очень важное. Я еще не знаю, что