Золотая струя. Роман-комедия. Сергей Жмакин

Но есть тут одна заковырка.

      – Какая?

      – Я рисовать не умею.

      – А как же портрет тети Маруси?

      – Понятия не имею. Придуривался, случайно получилось.

      – Такого не может быть, – уверенно сказал Витя. – Поверь мне, дядя Толя, это – не случайность.

      – Папа, а может, ты феномен? – сказал Костя.

      – Кто?

      – Ну, уникальная личность, ты умеешь то, чего никто в мире не умеет.

      – Короче, дядя Толя, предлагаю родственный обмен, – решительно заявил Витя. – Ты, вроде бы, говорил, что у твоей «шестерки» радиатор подтекает? Ты рисуешь мой портрет, а я тебе отдаю новый радиатор.

      – Откуда у тебя радиатор? – спросил Сидоров с подозрением, но уже заинтересованно.

      – Сосед по гаражу долг радиатором отдал.

* * *

      На другой день Богема заехал за Сидоровым, и они отправились на дачу. Сидоров не успел похмелиться до прихода племянника, а потом Витя высказал пожелание, чтобы дядя Толя при написании картины был трезвый, и Сидоров был сумрачен и молчалив.

      – Командуй парадом, дядя Толя, – сказал бодро Богема, когда они очутились на дворике дачи. – Куда мне вставать?

      – Да хоть куда, – буркнул Сидоров.

      – Тебе же надо, это, так сказать, холст подготовить, – хохотнул Богема. – Где ты будешь творить-то?

      – Вон, у бани.

      Племянник стал притаптывать ногами рыхлый снег, объяснив, что так рисунок будет четче. Сидоров, насупившись, засунув руки в карманы куртки, молча стоял, смотрел. Утрамбовав квадрат два метра на два, Витя отошел в сторону, отпыхиваясь.

      – Все, дядя Толя, можешь творить.

      Сидоров начал было расстегиваться, но вдруг сказал:

      – Нет, так не пойдет, ты меня смущать будешь. Иди за забор, к яблоне, там Маруся стояла, вон следы еще сохранились.

      Богема послушно двинул за заборчик, черпая ботинками снег.

      – Все, приступай, дядя Толя, – крикнул он.

      Постояли, помолчали. По небу лениво ползли серые облака, насвистывал ветерок в электропроводах.

      – Не получится, – сказал угрюмо Сидоров. – Во-первых, патронов нет в обойме, во-вторых, настроение на нуле, башка трещит. Поэтому без пива никак не обойтись.

      Поехали до ближайшего магазина, купили полторашку пива и соленых сухариков.

      – Вот это по-нашему, удружил ты мне, племяш, – подобрел, размяк Сидоров, отпив изрядно, взасос, прямо из горлышка. В машине было тепло и уютно. – Я и не помню, как вчера все разошлись.

      – Да ты рано вырубился. – Витя, покуривая, терпеливо ждал, когда Сидоров созреет для творчества.

      – Без драки обошлось?

      – Без драки. Ты только немного почудил. Решил нарисовать на ковре коллективный портрет всех гостей.

      – Да ты что! – удивился Сидоров. – А Маруся мне ничего такого не рассказывала.

      – Не успела.

      – И что дальше?

      – Осерчал ты шибко на нашу компанию, кричать стал, мол, всех щас нарисую. Даже успел достать свой этот… как бы карандаш.