Неправильная женщина. Анна Стриковская

меня послали в Гурзуф, в знаменитый «Коровник», дом творчества Союза Художников, по горящей профсоюзной путевке, которую где-то выцарапала моя тетка, работник худфонда. На пляже ко мне подсел парень, оказалось – художник. Парень был высокий, красивый и очень активный. Он стал за мной ухаживать, рисовал мои портреты, не отходил ни на шаг… В конце концов я поверила, что это большая любовь. А он обалдел от того, что я оказалась девственницей. Из Гурзуфа мы приехали вместе. Родители чуть с ума не сошли, когда выяснилось, что я беременна. Роман просил моей руки, из-под Кургана приехала его мать, счастливая тем, что мальчик подцепил москвичку из хорошей семьи, и в результате мы поженились без особой помпы…

      Катюшку я родила в аспирантуре, а Сережку – следом. Спасибо Роману, дети получились красивые и здоровые. Как потом выяснилось, еще и очень неглупые.

      Я мучилась, как многие в те времена. Работала, училась, рожала, сдавала, кормила – все вместе. Родители выбили нам квартиру, куда в результате сами и уехали. От Ромы на первых порах пользы было немного, но, когда появились Арбат и вернисаж в Измайлово, он начал неплохо зарабатывать. И в 91 году я не страдала от безденежья, хотя моей зарплаты стало хватать только на проезд.

      А в 92 году все изменилось. У Романа начался «творческий кризис». Его картины не продавались, заказов не стало, он лежал на диване и смотрел часами телевизор.

      В результате у меня была степень кандидата наук, двое детей, муж в депрессии и никаких источников дохода. И тут, как всегда, помог случай. На улице встретился бывший соученик и посоветовал обратиться по поводу работы в банк. Там, мол, нужны математики. Я пошла, прошла конкурс, и меня взяли в отдел финансовой аналитики. Мой математический диплом и степень произвели ошеломляющее впечатление. Сразу стали двигать по служебной лестнице. Через год послали в Америку на учебу, сначала на месяц, а потом на полгода. Я была в ужасе: оторваться на полгода от семьи, от детей мне казалось немыслимым. Но тут мне помог отец. Он нейтрализовал мою мамочку и сговорился с моей свекровью. Она приехала из своей Тьмутаракани, поселилась в нашей квартире и взяла детей на себя. Все мои жалкие доводы отметались. Надо ехать, и точка. Я поехала.

      Эти полгода в Штатах я вспоминаю как лучшее время моей жизни. Снова окунулась в атмосферу студенчества, почувствовала себя юной и беззаботной. Причем гораздо более беззаботной, чем была в юности. Нас поселили в университетском городке, и это еще усиливало впечатление. Мне все там нравилось, и я была бы абсолютно счастлива, если бы не скучала так по детям.

      Конечно, приходилось очень много заниматься, но к этому-то я привыкла. Тем более что математика, которая для учащихся представляла наибольшую трудность, в финансовой аналитике самая примитивная. Опять я была лучшей студенткой, не прилагая к этому особых усилий. Там у меня даже завязался роман с куратором нашей группы. Джейсон был очень симпатичный, веселый, нравился мне… Но все ограничилось совместным питьем кофе в студенческой столовой, да пару раз мы выезжали