Трансмутант. Элеонора Мандалян

обаятельный, вездесущий, беспрепятственно проникающий сквозь любые чиновничьи заслоны, «свой человек» в министерствах и ведомствах (ныне упраздняемых), не видать бы его сотрудникам такого особняка, как… скажем, жирафа в трамвае. А посему на чудо-директора буквально молился весь их камерный, с пристрастием подобранный коллектив, величая душку босса ласково, запросто и не без подтекста «наш Ильич».

      – Доброе утро, Света. Доброе утро, Жанна. – Лео улыбнулся молоденьким сотрудницам, курившим под сенью уютного, но изрядно облупившегося портика и жмущегося к нему куста, покрытого мелкими белыми цветами, источавшими сильный пряный аромат. – Не боитесь опьянеть от жасмина?

      – Так мы ж его, голубчика, в целях самозащиты и обкуриваем.

      – По принципу кто кого?.. Ильич на месте? – поинтересовался мимоходом Лео, берясь за массивную, отполированную поколениями бронзовую ручку.

      – Лишний вопрос, коллега, – фыркнула темноволосая Жанна. – Ты же знаешь, он переступает порог сей антикварной обители ровно в девять, под бой Биг Бена.

      Лео ухмыльнулся и, преодолев сопротивление дубовой двери, вошел внутрь. Бросив взгляд на внушительные напольные часы в углу нижнего холла, прозванные «Биг Беном», отметил, что девять они пробили семь с половиной минут назад. Впрочем, за опоздания и даже пропуски здесь никого не наказывали и даже не порицали. Добросовестность была делом чести и личной сознательности каждого. А главным работающим стимулом – энтузиазм.

      Ступив в особняк, посетитель рисковал сразу же забыть, из какого века он пожаловал и в какой попал. В просторном холле высоченные, украшенные фресками и позолоченной лепниной потолки. Люстра – переплетение бронзовых амуров с тюльпанами на массивной кованной цепи. А бронзовые скульптуры в нишах стен окончательно делали особняк похожим на музей.

      Поднимаясь по мраморной лестнице, Лео машинально поглядывал сквозь резное кружево перилл на сотрудников, толпившихся внизу и не спешивших разойтись по своим рабочим комнатам. На уровне юной амазонки с пикантно приоткрытой грудкой его нагнал Виталий – высоченный ясноликий здоровяк с косой саженью в плечах и копной русых волос. Этакий васнецовский былинный богатырь в джинсовых латах.

      Обняв Лео, он бархатно пророкотал:

      – А вот и я. Да здравствуют родимые пенаты!

      – Привет, старик! – искренне обрадовался ему Лео. – С возвращением! Как вояж?

      – Пермь меня покорила. А «свято место» основательно захожено, заплевано. Познакомился с «контактерами»… В целом оставляют впечатление ловцов удачи, норовящих взлететь повыше верхом на модной волне, а то и откровенно чокнутых, помешанных на инопланетном присутствии. Но один меня все же заинтетесовал.

      – Чем же?

      – Э-э, нет, не на ходу. Поговорим на грани.

      В «грани» здесь переименовали, явно оригинальничая, общепринятые «отделы», считая, что уже в самом этом слове заключена роковая ошибка «отделения» одной отрасли или одного