Таёжное чудо. Повести. Виктор Квашин

Руку сломала, в суд грозится подать.

      – На меня?

      – Нет, на железную дорогу.

      – Она что, дура?

      – Она не дура, она деньги отсудить хочет. И отсудит, если до суда дойдёт. А нас с тобой уволят. Понял? Короче, вот тебе её адрес, иди, договаривайся. Тут я тебе даже по дружбе ничем помочь не могу. Улаживай, как хочешь, плати там или ещё как, только чтобы суда не было. Ну, что ты смотришь? Иди, иди, Камкин, дел у меня без тебя хватает.

      Камкин шёл к потерпевшей, прячась от ещё жаркого вечернего солнца в тени домов и старых тополей, и готовил примирительную речь. Он успел придумать несколько вариантов предстоящего разговора и был почти уверен в успехе, когда отыскал старый двухэтажный дом с нужным номером. Он присел на лавочку, вытащил сигарету. Камкин почти не курил, вернее, находился в вечной стадии бросания. Наверно это происходило потому, что сам Камкин не был уверен в том, что хочет бросить, но супруга настаивала и с помощью изуверских женских способов, можно сказать, принуждала. Сейчас он долго крутил в пальцах сигарету, потом, вспомнив слова супруги о том, что табачный дым угнетает мыслительные центры мозга, затолкал сигарету обратно в пачку.

      Камкин трижды позвонил и уже собрался уходить, обрадовавшись объективной причине отмены неприятной встречи, как из-за двери послышался резкий женский голос.

      – Кто?

      – Извините, пожалуйста, я Камкин, машинист электропоезда…

      – Кто-о?

      Дверь приоткрылась на длину цепочки, и в щели появилась половина лица классической стервы лет сорока пяти с бигудями в сиреневых волосах. Она вперилась в Камкина одним глазом с накрашенной бровью.

      – Чего надо?

      – Я машинист электропоезда, в котором вы получили травму. Я…

      – Деньги принёс?

      Камкин опешил.

      – Какие деньги?

      – До свиданья!

      Дверь захлопнулась, чуть не прищемив Камкину пальцы. Он растерялся, полез, было за сигаретой. Наглость всегда шокировала его. Но вспомнилось строгое лицо Грядина. Проблему нужно было решать. Он снова позвонил, теперь уже решительно. Дверь открылась мгновенно, нараспашку. Потерпевшая в синем домашнем халате, с обвисшей грудью без бюстгальтера и с загипсованной по локоть рукой, смотрела с издевательской усмешкой.

      – Начальство послало уговаривать? Не на ту напали! Так и передай.

      Она хотела снова закрыть дверь, но Камкин успел поставить ногу.

      – Ты что! Ну-ка, отпусти! Милицию вызову!

      – Ну, давайте хотя бы поговорим… Ну, пожалуйста! – взмолился Камкин, понимая полный провал предприятия.

      Дверь снова распахнулась.

      – Поговорить хочешь? Неси бутылку – поговорим.

      Камкин стоял с открытым от неожиданного поворота событий ртом.

      – У тебя что, и на бутылку денег нет? – презрительно усмехнулась потерпевшая.

      – Есть, конечно, есть. Я быстро… Я сейчас…

      Камкин кинулся вниз по лестнице, но вернулся.

      – Скажите, а где ближайший магазин?

      – Теперь магазины везде, было бы желание. Ближайший за углом.

      Камкин