Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли. Виктор Кротов

со второго курса завязались особые отношения, занималась в Фортепьянном классе МГУ, и я часто оказывался там, на репетициях и концертах, в качестве благодарного слушателя. Руководила классом Ундина Михайловна Дубова-Сергеева – обаятельная и энергичная. Вдохновенный педагог, она создала этот класс ещё в тридцатые годы и вела его полвека! Занимались там студенты и выпускники университета. Для меня их исполнительское мастерство было настоящим откровением. Непрофессиональные музыканты, многие не только играли на впечатляющем уровне, но и поражали своим особенно непосредственным отношением к музыке, которое профессионалу сохранить трудно. До сих пор помню игру Димы Гальцова, Саши Дубянского, Наташи Зимяниной…

      В классе Ундины Михайловны когда-то занималась Наталья Решетовская, первая (а тогда и единственная) жена Солженицына. Она уже не выступала, но с Ундиной Михайловной поддерживала добрые отношения. В частности, приносила последние работы Александра Исаевича. Иногда Ундина Михайловна, зная моё пристрастие к литературе, давала почитать их мне, буквально на день. «В круге первом» я читал в авторской машинописи, с рабочими замечаниями Солженицына на полях, и это делало книгу особенно достоверной.

      Круги общения

      Нашу первую бригаду разнесло по всем трём отделениям мехмата, а целинники были вообще с разных курсов, – поэтому ниточки общения проникали для меня по всему факультету. Это не значит, разумеется, что я был знаком со всеми на факультете, но воспринимал его как единую среду общения. Хотя, если возможен общий эпитет для всех мехматян, то это слово «разные».

      Но всё-таки попробую описать несколько основных кругов общения (точнее говоря, линий).

      Один круг составляли наши одноклассники – вернее, уже первая бригада – со всякими дополнениями. Своими стали и Саша Лукшин, массивный, громко смеющийся, и его приятель-одноклассник Саша Денисов, худой, высокий и тоже умевший бурно веселиться. Лукшин позже женился на Лене Белкиной из нашего класса, так что мы вроде как все и породнились. Всё это были, в основном, москвичи.

      Другим кругом стали для меня целинники. Здесь многие были иногородними, жили в общежитии, и я проводил там немало времени. Как и все, дружил с Валерой Ященко (не дружить с ним было невозможно, таким он был доброжелательным и улыбчивым) и его будущей женой Верой Портянниковой, высокой и стремительной. Временами вёл дискуссии с Валерой Лезнером (позже – Деснянским), нашим энергичным целинным командиром. Саша Тизик, с небрежно расслабленными повадками, приохотил меня к игре в «го». Даже когда он закончил мехмат (на пару лет раньше меня), мы с ним пытались играть по переписке (не было ещё электронной почты, всё на бумаге). Но го – это не шахматы, и одну-единственную переписочную партию мы так и не доиграли.

      Была ещё Заочная математическая школа, о ней чуть ниже. Был Клуб интересных встреч, о нём чуть выше. Любопытно, что все эти круги, хотя и существовали внутри мехмата, никак не определялись