Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли. Виктор Кротов

страшного. Опёрся на стол, ухватился за ручку двери, вроде всё сносно. А потом, в прихожей, стенки повели себя как-то неправильно: одна туда качнулась, другая сюда… Кренятся, перемещаются. Выключатель вовсе исчез, не могу нащупать. «Ладно, – думаю, – не добраться мне до таблетки, не судьба. Пойду снова лягу». У нас в проёме двери в комнату укреплён турник, дети, когда были маленькими, на нём подтягивались. Ухватился я за него, но как дальше идти – не очень понятно. Уже и пол качается, хочет стенкой стать.

      Жена моя, Машенька4… (Я буду называть её так, как и зову в реальности. Другие варианты были бы для меня искусственными.)

      …Машенька тут же проснулась и спрашивает:

      – Что с тобой?

      – Не знаю, – отвечаю я честно, а сам уже спокоен полностью – как в Крыму, когда я почувствовал, что тону, и вдруг увидел её на пирсе рядом.

      Она вскочила, помогла мне дойти до тахты, лечь, спрашивает что-то о самочувствии.

      – Да фсё ршенно фпрядке, – говорю.

      Впрочем, язык заплетался больше, чем получается изобразить письменно.

      Машенька почему-то измеряет мне давление, потом вызвала «скорую». Зачем? Никогда мне «скорую» не вызывали…

      «Скорая» приехала быстро, минут через двадцать. Сделали кардиограмму, ничего особого там не нашли. Врач расспросил нас, а потом говорит:

      – Дайте иголку, пожалуйста.

      – Какую? – удивляется жена, видя сверкание шприцев и прочих медицинских аксессуаров.

      – Обычную. Швейную.

      Этой иголкой он стал колоть меня в ноги и в руки.

      – Больно? – с интересом осведомился он.

      – Ещё бы! Иголкой! – возмутился я удивлённо.

      – А где больнее: справа или слева?

      Я сосредоточился, как гурман на дегустации, и пробормотал:

      – Вроде справа.

      – Так и запишем, – сказал врач, – «Парез левой стороны». И велел медсестре что-то ввести мне в вену… Язык немного расплёлся, резь в глазах прошла.

      – Четырёх мужчин ищите, – обратился врач к Машеньке. – На носилках в машину понесём.

      Где же их взять, четырех мужчин, в полшестого утра?

      – Да я и сам спущусь, – гордо предложил я, но врач сказал, чтобы я не рыпался.

      В итоге Машенька нашла двоих. Один, Юра с нашего этажа5, на десять лет меня старше, который сам не так давно перенёс операцию на сердце. Другой, этажом или двумя ниже, опаздывал на работу, поэтому вроде бы и пришёл, но воспользовался заминкой и незаметно ускользнул. Вместо носилок принесли кресло на колёсах, и, с помощью врача и Машеньки, мужественный Юра спустил меня на лифте вниз, до носилок. Вдвинули меня в машину, поехали…

      В таком ракурсе я Москву ещё не видал. Верхи домов, фонари – и предутреннее небо, которое внимательно вглядывалось в меня, как будто ставило свой диагноз.

      Тогда я ещё не знал, что всё на грани. Что у моей земной жизни много шансов закончиться вот сейчас,

4

Моя супруга, Мария Романушко.

5

Сосед с нашего этажа: Юрий Данилов.