Три легенды. Михаил Кликин

что иной раз и обычные люди, не Прирожденные, могут оказать весьма полезными. А то и вовсе – незаменимыми…

      – Так как ты говоришь тебя зовут?

      – Мое имя Паурм, господин.

      – Что ж. Постарайся не отставать, Паурм. Держись рядом. Если что-то случится, прячься и не мешай.

      – Да, конечно.

      – Ну, куда нам?

      Паурм едва заметно улыбнулся, махнул рукой и сказал:

      – Здесь одна дорога, господин.

      Эта улыбка и интонация, с которой были произнесены слова, не понравились Лигхту. В них не было должного почтения. Но Прирожденный сдержался, только приказал чуть резче, чем собирался:

      – Иди вперед!

      Паурм склонил голову. Лигхту показалось, что он, отворачивая лицо, прячет усмешку.

      Дорога вскоре пропала, как и предупреждал Паурм.

      Верхом двигаться стало невозможно, и Прирожденные спешились. Идти приходилось по мшистым кочкам, скользким и зыбким. То и дело кто-то из людей оступался, проваливаясь в топь почти по колено. Лошадям приходилось еще трудней. Они уже совсем выбивались из сил, негромко ржали, жалуясь на усталость, фыркали сердито. На исцарапанных ногах гроздьями налепились черные жирные пиявки…

      – Далеко еще?! – крикнул Лигхт.

      – Не очень! – отозвался Паурм, на ходу обернувшись. Он шел впереди, тыкая длинным шестом в каждую кочку перед тем, как ступить на нее.

      – Надеюсь ты знаешь, куда идешь, – пробормотал Прирожденный. Паурм его не услышал, он был слишком далеко.

      Кругом торчали черные кривые деревья. Выродившийся лес все еще боролся с болотом, удерживал на сплетенных корнях тонкий слой почвы, не давал трясине подняться на поверхность. Впрочем, иногда встречались голые лужайки, изумрудные, идеально ровные, словно бы специально созданные для отдыха. Но путники, завидя такие места, огибали их стороной, стараясь держаться как можно дальше – они знали, что шагнув на этот зеленый ковер, мигом окажешься в густой вонючей жиже, провалишься по пояс и, сколько не барахтайся, уже ни за что не выберешься из холодных объятий вечно голодной топи…

      – Лошадям бы надо отдохнуть, – сказал Дирт.

      – Где? – сердито спросил Лигхт. – Кругом болотина, ни единой…

      – Гать! – крикнул издалека Паурм. – Вышли!

      – Говорит, вышли, – заметил Послушник. – А ведь действительно, без него мы здесь не прошли бы… наверное…

      – Не нравится он мне, – поморщился Лигхт. – Есть в нем что-то этакое… Не знаю…

      – Он же не Прирожденный. Все они такие.

      – Рано тебе еще судить, – хмыкнул Наставник. – Ты живешь-то среди людей лишь второй год.

      Дирт пожал плечами. Сказал брезгливо:

      – Отребье. Голытьба… Видел его шрам?

      Лигхт отмахнулся, глянул вперед, где среди гнилых корявых деревьев и клочьев болотных испарений смутно виделась фигура Паурма. Проводник ждал.

      – Ладно, хватит разговаривать. Дыхание береги. И давай быстрей! Негоже нам от него отставать.

      – Так ведь отстали уже.

      – Тогда давай догонять! – рассердился Лигхт.

      Прирожденные прибавили ходу, волоча за собой усталых лошадей. Под ногами хлюпала