Тысяча и одна ночь. Эпосы, легенды и сказания

взглядов злых охраняла.

      И смутился тут звездочёт при виде красот его,

      А перед ним лобызал землю покорно.

      И Аллах великий облачил его в одежду совершенства и расшил её блеском

      И красотой пушка его ланит. Как сказал о нем поэт:

      Опьяненьем век и прекрасным станом клянусь его

      И стрелами глаз, оперёнными его чарами.

      Клянусь мягкостью я боков его и копьём очей,

      Белизной чела и волос его чернотой клянусь.

      И бровями теми, что сон сгоняет с очей моих,

      Мною властвуя запрещением и велением.

      И ланиты розой, и миртой нежной пушка его,

      И улыбкой уст, и жемчужин рядом во рту его,

      И изгибом шеи и дивным станом клянусь его,

      Что взрастил граната плоды свои на груди его.

      Клянусь бёдрами, что дрожат всегда, коль он движется

      Иль спокоен он, клянусь нежностью я боков его.

      Шелковистой кожей и живостью я клянусь его

      И красою всей, что присвоена целиком ему.

      И рукой его вечно щедрою, и правдивостью

      Языка его, и хорошим родом и знатностью.

      Я клянусь, что мускус, дознаться коль, – аромат его,

      И дыханьем амбры нам веет ветер из уст его.

      Точно так же солнце светящее, при сравнении с ним,

      Нам напомнить может обрезок малый ногтей его.

      И я взглянула на него взглядом, породившим во мне тысячу вздохов, и моё сердце проникнулось любовью к нему, и я сказала: «О господин мой, расскажи мне о том, что я тебя спросила».

      «Слушаю и повинуюсь, – ответил юноша. – Знай, рабыня Аллаха, что этот город – город моего отца, а он – царь, которого ты видела на престоле превращённым в чёрный камень вследствие гнева Аллаха. А царица, которую ты видела под пологом, моя мать, и все жители города были маги, поклонявшиеся огню, вместо могучего владыки, и они клялись огнём и светом, мраком и жаром, и вращающимся сводом небес. А у моего отца не было ребёнка, и я был послан ему в конце его жизни, и он воспитывал меня, пока я не вырос, и счастье шло впереди меня. У нас была старуха, далеко зашедшая в годах, мусульманка, тайно веровавшая в Аллаха и его посланника, но внешне соглашавшаяся с моими родными. И мой отец полагался на неё, видя её верность и чистоту, и оказывал ей уважение и все больше почитал её, и он думал, что она его веры. И когда я стал большой, мой отец передал меня этой старухе и сказал ей: «Возьми его и воспитай и обучи его положениям нашей веры. Воспитай его как следует и ходи за ним».

      И старуха взяла меня и научила вере ислама, омовению по его правилам и молитве, и заставила меня твердить Коран и сказала мне: «Не поклоняйся никому, кроме великого Аллаха». А когда я усвоил это до конца, она сказала мне: «Дитя моё, скрывай это от твоего отца и не осведомляй его об этом, чтобы он тебя не убил». И я скрыл это от него и оставался в таком положении немного дней, как старуха умерла, а нечестие, преступность и заблуждение жителей города ещё увеличились.

      И они пребывали в подобном состоянии, и вдруг слышат глашатая,