Тысяча и одна ночь. Эпосы, легенды и сказания

нашего владыки султана, властителя нашего благоденствия». И, услышав от меня эти слова, он рассердился и потянул меня и сбросил с коня, хотя я дряхлый старец, и бил меня своей рукою и колотил, пока не сделал меня таким, как ты видишь. И всему этому я подвергся лишь потому, что я пошёл купить для тебя эту невольницу».

      И везирь кинулся на землю и стал плакать и дрожать, и когда султан увидал, в каком он состоянии, и услышал его слова, жила гнева вздулась у него между глаз. И он обернулся к вельможам царства, и вдруг перед ним встали сорок человек, разящие мечами, и султан сказал им: «Сейчас же идите к дому Али ибн Хакана, разграбьте и разрушьте его и приведите ко мне Али и невольницу со скрученными руками и волоките их лицами вниз и приведите ко мне обоих!»

      И они отвечали: «Внимание и повиновение!» – и надели оружие и собрались идти к дому Али Нур-ад-дина.

      А у султана был один придворный по имени Алам-ад-дин Санджар, который раньше был невольником аль-Фадла ибн Хакана, отца Али Нур-ад-дина, а потом его должность менялась, пока султан не сделал его своим придворным. И когда он услышал приказание султана и увидал, что враги снарядились, чтобы убить сына его господина, это было для него не легко, и он удалился от султана и, сев на коня, поехал и прибыл к дому Нур-ад-дина Али. И он постучал в дверь, и Нур-ад-дин вышел к нему и, увидев его, признал его, а Алам-ад-дин сказал: «О господин, теперь не время для приветствий и разговоров; послушай, что сказал поэт:

      Спасай твою жизнь, когда поражён ты горем,

      И плачет пусть дом о том, кто его построил!

      Ты можешь найти страну для себя другую,

      А душу найти другую себе не можешь».

      «О Алам-ад-дин, что случилось?» – спросил Нур-ад-дин, и придворный ответил: «Поднимайся и спасай свою душу, и ты и невольница! Аль-Муин ибн Сави расставил вам есть, и когда вы попадёте к нему в руки, он убьёт вас обоих. Султан уже послал к вам сорок человек, разящих мечами, и, по моему мнению, вам следует бежать, прежде чем беда вас постигнет».

      Потом Санджар протянул руку к своему поясу и, найдя в нем сорок динаров, взял их и отдал Нур-ад-дину и сказал: «О господин, возьми эти деньги и поезжай с ними. Будь у меня больше этого, я бы дал тебе, но теперь не время для упрёков».

      И тогда Нур-ад-дин вошёл к невольнице и уведомил её об этом, и она заломила руки, потом они оба тотчас же вышли за город (а Аллах опустил над ними свой покров), и пошли на берег реки, и нашли там судно, снаряжённое к отплытию.

      А капитан стоял посреди судна и кричал: «Кому ещё нужно сделать запасы или проститься с родными или кто забыл что-нибудь нужное, – пусть делает это: мы отправляемся». И все ответили: «У нас нет больше дел, капитан». И тогда капитан крикнул команде: «Живее, отпустите концы и вырвите козья!» И Нурад-дин Али спросил его: «Куда это, капитан?» – «В Обитель Мира, Багдад», – отвечал капитан…»

      И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать шестая ночь

      Когда же настала тридцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда капитан сказал