Собрание стихотворений. Том 1. Convallariae Inferni. Алексей Долгоруков

сводов грядущего

      Слышались вопли и стоны отверженных.

      Слышалась поступь Сизифа, несущего

      Горсточку пепла – искусства поверженных…

      Город не видел, как мрачный, задумавшись,

      Шёл по проспектам скиталец непонятый.

      Бронзовой зелени гений – осунувшись –

      Музу отметил рукою приподнятой.

      Город не видел: минутой сияния

      Вдруг озарилась скульптура соборов,

      Охнули склепы в порыве слияния,

      Краски сменили глаза светофоров,

      Заволновались деревья столетние,

      Жертвы взалкали клыки лестригонов,

      Зашевелились химеры последние,

      Искры скатились с трамвайных вагонов…

      Миг! – всё. Свеча задрожала – померкла.

      Моря пустыня, туманом пьянящая.

      Кали манила, но тоже отвергла.

      Снова я – шхуна, над Стиксом летящая.

10, 11.10.1983 г.

      2. Запах терпкий, хмельной, устоялый

      Запах терпкий, хмельной, устоялый

      Кружит голову, мысли туманит.

      Серо-бурый и жёлтый, и алый

      Цвет на улицах вихрем кружится,

      Город весь каруселью дурманит.

      Нищий лжёт – у собора божится,

      «С Богом» милость себе собирает.

      Вправду ль беден он? – кто его знает…

      Осень, осень! Ты свежим дыханьем

      Душу мне налила, напоила.

      Грусть сразила безумным желаньем,

      Сон печальный век томных стряхнула,

      Ритм на мятых листах начертила.

      Птицей синею в небо вспорхнула,

      Там осталась витать – простодушна –

      Муза с арфой в руках непослушных…

      Шумно где-то трамвай громыхает.

      Запах терпкий, хмельной, устоялый

      Всюду к чувствам прохожих взывает.

      Но, завидев презренье немое,

      Он становится блёклый и вялый.

      Чтож случилось, однако, со мною,

      Чем обязан я девственной вере? –

      Осень, осень врывается в двери…

17, 18.10.1983 г.

      3. Эскалатор

      Медленно вниз опускают ступени –

      Нас опускают в подземное царство,

      Где поезда нас уносят в туннели,

      Где чередуются станции, тени,

      Двери где хлопают, полны коварства.

      Над головою нависли панели.

      Трудно дышать в оглушающем гуле.

      Кажется, солнце навеки сокрылось,

      Нам не услышать весенней капели –

      Наши заветные сны утонули.

      В горле чудовища мне вдруг открылось:

      Мы – святогорцы – себя схоронили.

      Словно безумцы – вне всяких сомнений –

      В землю, в склепа добровольно зарылись.

      Ищем звезду, что с небес обронили.

17, 18.10.1983 г.

      Питер. Пасмурно

      4. В тумане

      Мимо меня проскользнула, не призрак,

      Стройная девушка в плащике чёрном.

      Мне ж показалось: сверкнула – как риза –

      Нежность священная в сне обречённом.

      Ты, Ифигения, жертвой не стала.

      Боги