Черный призрак. Владимир Лосев

устроил все так, как в вагоне. Нравится? Меня из-за нее Проводником все стали звать.

      – Так вас из-за этой избы прозвали? А не потому, что дорогу на таежный кордон знаете?

      – И за это тоже, – кивнул Сергей Сергеевич, зажигая что-то вроде свечки. На заводское производство это не походило, похоже, этот человек сам их сделал, взяв пчелиный воск. Запах, когда свечка разгорелась, поплыл по избушке и в самом деле медовый. Мне очень понравилось. Словно ладан курящийся. – Народ у нас темный, внешние отличия быстро замечает, а внутренние качества, присущие только одному, не видит. Чаю не желаете, юноша?

      – Конечно, если у нас купе, то чай будем пить обязательно. Жалко, спиртного ничего нет. Не успел. Все слишком быстро происходило, с метро на поезд, с поезда на автобус, с автобуса на «бумер», а с ним сюда. Ох, и рычит у него мотор!

      – Автомобиль Кирилла не спутаешь ни с каким другим. Это надо же, как хорошее авто можно угробить! Но немцы молодцы! Сумели сделать такую машину, которая не разваливается даже от старости. Выпить у меня есть, да только не знаю, стоит ли, мне, например, пока не хочется…

      – А я бы выпил… – Мое тело просило спиртного, все-таки три дня в дороге, тяжело с непривычки. В голове все перепуталось. Что за страна? Отъехал чуть от столицы, и уже все чужое, странное, непонятное. А если еще дальше – к чукчам, совсем потеряешься? – А что за напиток предлагаете? Водку?

      – Заводского не пьем. Нет у нас веры в сегодняшнее производство. Новые хозяева в гонке за прибылью испортили исконно русский напиток, согревающий сердце и веселящий ум, и превратили его в наркотик, убивающий если не похмельем, так ядами, в нем образующимися.

      – А… – понимающе покивал я, выслушав, готовясь выпить нечто жуткое, убивающее одним запахом, обжигающее желудок. – Самогон?

      – Можно назвать и так. У нас тайга, ягод хватает, а перегонный аппарат из города привезли, когда борьба с алкоголем начиналась, люди тогда ожидали репрессий со стороны власти. Кстати, не знаете, юноша: кто тогда победил – государство или алкоголь?

      – Алкоголь, государство погибло в неравной борьбе…

      – Так я и думал. – Мужик залез куда-то под лавку и вытащил стеклянную бутыль литров на пять, наполненную мутной темно-зеленой жидкостью, я такую посуду только в кино видел – кажется, штоф называется. – Налью немного, не потому что жалко, просто завтра нам тяжелый поход предстоит, а вам с непривычки тяжко будет. А питье хорошее, как раз такое, что и требуется после трудного пути.

      Он налил жидкость в алюминиевую кружку, запах шибанул в нос: пахло непонятно, но ясно сразу, что этот напиток очень крепкий. Градусов семьдесят. Может, больше.

      – Беспокоиться не стоит, – успокоил Сергей Сергеевич, глядя, как я недоверчиво принюхиваюсь. – Это не совсем самогон, а эликсир, на травах настоянный, я его пью, когда болею, любую хворь снимает в момент. И нюхать его не стоит, иначе пить трудно станет…

      – А вы давно в городе были? – Я выплеснул жидкость себе в рот, морщась и уже заранее готовясь к неприятному вкусу, но,