Под прикрытием. Даниэла Стил

и удалось разузнать о незаконных операциях босса гораздо больше, чем мог рассчитывать любой другой работающий под прикрытием агент, стоящий не столь высоко в криминальной иерархии.

      Когда ему сказали, что Раулю удалось покинуть лагерь еще до начала атаки специальных сил и раствориться где-то на просторах южноамериканского континента, Маршалл не особенно удивился. Он лучше, чем кто бы то ни было, знал, насколько хорошо Волк был готов к любым неожиданностям. В джунглях у него наверняка имелось не одно убежище, разыскать которое не смог бы и самый искусный следопыт. Скорее всего Рауль добрался до одного из них и спокойно пересидел нападение, но, возможно, он сразу же перебрался в безопасный район либо на катере, либо на спрятанном в джунглях самолете. Такого бывалого и опытного преступника было невероятно трудно захватить врасплох и уничтожить, но Маршалл надеялся, что информация о его бизнесе, которую он сумел собрать, все же помешает Волку продолжать деятельность в прежних масштабах.

      О гибели Паломы ему сообщил профессиональный психолог, и не сразу, а спустя две недели после его возвращения. Все эти две недели Маршалл мог думать только о ней и о ребенке, который, безусловно, уже должен был появиться на свет. Однажды ему даже приснилось, будто он держит на руках сына, и он проснулся в слезах. Он надеялся, что с Паломой и малышом все в порядке, но когда психолог объявил ему, что Рауль застрелил сестру еще до нападения на лагерь спецназа, Маршалл почувствовал себя так, словно у него вырвали сердце.

      – Он сделал это для того, чтобы отомстить мне, – проговорил он, с трудом разлепив губы. Все его тело скрутило как в судороге.

      – Нет, это не так, – мягко возразил ему психолог, отметив мрачный огонь, вспыхнувший в глазах сидевшего перед ним агента. Впрочем, Маршалл сумел удержать себя в руках, что внушало психологу некоторый оптимизм.

      – Я уверен, Рауль хотел наказать сестру, – добавил психолог, продолжая внимательно наблюдать за Маршаллом, но тот упрямо покачал головой. Он хорошо изучил Волка, но не ожидал, что тот на такое способен – да, он умел быть очень жестоким, но… но есть же пределы…

      – Не думаю, что он хотел наказать тебя, – с нажимом повторил психолог – такое отчаяние отразилось на лице Маршалла.

      – Вы просто не знаете, как думают эти люди, – возразил тот. – Рауль хотел отомстить и поэтому уничтожил то, что было мне дороже всего. Он хотел причинить мне боль, и он своего добился. А то, что это его сестра, – в тот момент он об этом не думал. Возможно, позже…

      Это рассуждение показалось психологу излишне драматичным, к тому же от него за версту отдавало паранойей, но, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что предложенный агентом вариант вполне возможен. Что бы там ни утверждал Маршалл, менталитет латиноамериканцев не был для психолога тайной за семью печатями. Он и сам был наполовину мексиканцем и, владея испанским не хуже, чем английским, часто разговаривал с Маршаллом по-испански, чувствуя, что этот язык