Блокада. Анатолий Даров

но ты будешь последний. Хочешь?

      Уткнувшись носом в подушку, он прошептал:

      – Я хочу, чтобы ты была со мной всю ночь.

      – Я же и так с тобой. А, хорошо. Я понимаю. Я останусь. Но даешь честное слово?

      – Ты о чем это?

      – Все о том. же: о чистой любви.

      – Ладно.

      – Подвинься же, – попросила она, и они рассмеялись: будто это было не в первый раз.

      Прижимаясь, она шептала:

      – Мне кажется, что всю жизнь тебя люблю. Ведь когда мы уезжали, я спрашивала: а его, Митьку, не раскулачили? Они не поедут с нами? Мне было твердо обещано, уже здесь, что тебя тоже раскулачат и что ты приедешь. И вот ты приехал. Ты пришел снова – в мою жизнь. Только не целуй меня так шибко. Я не люблю так. Я хочу – нежно, долго, тихонько. Я не страстная, наверное.

      Потом она встала, чтобы выгнать овчарку стеречь дом. И через минуту в двери соседней спальни щелкнул замок. Дмитрий остался один.

      Под утро радостно взвизгнула собака во дворе. Неожиданно приехал генерал. Дмитрию пришлось переселиться на диван.

      – Опровержение ТАСС: некоторые иностранные агентства лгут, что немцы сосредотачивают свои войска на нашей границе, – сообщил генерал. – Раз ТАСС опровергает, значит, быть посему.

      – Вы думаете – война? – спросил Дмитрий.

      – Да.

      – А мне наплевать, – сказала Тоня, – на это у нас есть генералы, всегда приезжающие невовремя.

      Генерал качал головой, поджав губы. Он не мог понять, почему не верят, не хотят верить тревожным сообщениям, поступающим со всех сторон. Никто, кроме немцев, не хочет войны. Военные атташе Америки, Англии, Франции считают своим долгом предупредить Сталина. Свои агенты не зевают тоже. Но Сталин никому не верит. Он подсчитал силы. Только сумасшедшие могут решиться напасть на Россию. О сокрушительной силе неожиданного удара он не подумал. Как Гитлер не учел, что этот удар не будет длиться вечно.

      Оба ошиблись. Но проиграл только один. А пострадал больше всех русский народ. Немецкий отделался легко.

      4. Лебединая песня фонтанов

      С Финского залива дул теплый ветер. Каждой весной, вместе с птицами, прилетает этот свободный ветер – дух Европы. Нева смело ломала ледяные устои зимы и последние студеные ее куски быстро сплавляла в Европу: получай, мол, русский сахар.

      Студенты, встречаясь, поздравляли друг друга:

      – Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Спешите видеть осколки разбитого вдребезги.

      – Сами вы осколки, – ворчали старики на набережной, но на них не обращали внимания. С боем брали первые катера, за два рубля катающие по Неве от Зимнего на Елагин остров.

      Какой-нибудь крейсер медленно входил в Неву, ошвартовывался у набережной Лейтенанта Шмидта – и всюду мелькали голубые ленточки матросок.

      Скоро притащится и старуха «Аврора», станет на своем историческом месте, откуда она из жерла носовой пушчонки возвестила «новую зарю человечества». Теперь это жалкий крейсерок, объект экскурсий, а больше насмешек даже ленинградских пионеров, тонко