Секретные материалы. Анатолий Рыбак

но он продолжал возрастать, поэтому от такой связи пришлось отказаться полностью.

      Использовать громкую связь никто не решался: в этом случае команды из центра управления полетами могли быть услышаны «чужими» ушами. Сигнал общей тревоги также не годился, поэтому для оповещения сотрудников о срочном включении радиоточек, связанных с местным радиоцентром, решили применять имевшиеся в наличии милицейские сирены. Никто из руководства не носил милицейской формы, поэтому не мечтал усладить свой слух до боли знакомыми звуками. Снабженцы просто поставили спецоборудование для пожарных машин, которых на космодроме имелся целый парк, но по роковому стечению обстоятельств, или просто, как всегда, в полученных ящиках оказалось имущество, предназначавшееся МВД.

      – Ах да, – произнес Виноградов, наконец-то вспомнив, что означает вытье милицейских сирен.

      Он подошел к радиоточке и включил ее на половину громкости.

      – Говорят все радиостанции Байконура! – бодрым голосом сообщил диспетчер. – Прямое включение с центром полета!

      Бобик уже находился в космическом корабле, а Виноградов в это время набирал код секретного замка, чтобы вытащить из несгораемого сейфа флаконы с настойкой пустырника и валидол. Он неожиданно вспомнил, как в течение пяти лет выбивал у руководства этот сейф, снабженный надежным секретным замком, но когда его наконец-то привезли и стали выгружать, вдруг свалился с машины, чуть не отдавив ноги грузчикам. Вполне вероятно, что от этого падения нарушился внутри какой-то механизм, так как установленный им цифровой код, совпадавший с очередной годовщиной Дня космонавтики, иногда не приводил к срабатыванию замка. Зато на спор его другу удавалось открыть массивную дверь, набрав на указателе дату рождения своей тещи.

      Замок сейфа неожиданно сработал, так что извлечь оттуда медицинские препараты не составило труда. Сидоркин отказался, поэтому Петр Петрович одним махом употребил содержимое сразу двух пузырьков и закусил таблеткой валидола. После третьего пузырька Виноградов прослезился, а после четвертого под вторую таблетку валидола заявил Ивану Захаровичу, что не отпустит своего питомца так просто. Он собирался отнести Бобику великолепно обглоданную куриную ножку, чтобы побаловать его перед стартом. Сидоркин знал, что отговорить друга от этой безумной затеи не удастся, поэтому увеличил громкость приемника до предела и, пододвинув стул поближе, принялся внимательно слушать.

      – Ключ на старт! – скомандовал начальник полетов. – Начинаем отсчет. Один, два, три, то есть девять, восемь, семь…

      Весь Байконур задрожал, все равно что по нему погнали стотысячный табун, выращенный умелыми руками казахских скотоводов и перегоняемый в места, до которых еще не добрались ноги героев-целинников.

      – Есть отрыв, – заявил кто-то находившийся в центре управления полетами, – хоть бы клапан не …

      – Я сейчас кому-то рвану: мало не