Искушение для затворницы. Дэни Коллинз

без колебаний заявил он.

      – Полагаю, это заманчивое предложение, и я должна быть польщена. Но… мы слишком разные.

      Зафир усмехнулся:

      – Не переживай, в постели мы будем равны.

      Ферн вздрогнула, когда он нежно погладил ее руку, и ощутила приятное волнующее покалывание в плечах и в затылке. Зафир и не думал сдерживать свою похоть и действовал в манере, не терпящей возражений. Все в нем заставляло ее сердце выпрыгивать из груди одновременно от страха и возбуждения.

      – И я должен поверить, что ты меня не хочешь? – пожурил ее Зафир.

      – Конечно хочу, – борясь с собой, признала она. Отрицать бессмысленно. Притворяться она не умела.

      – Тогда не противься. – Он продолжал поглаживать ее кожу. – Я не причиню тебе боль, Ферн.

      – Сомневаюсь… Говорят, в первый раз всегда испытываешь боль.

      Теперь наконец ноги снова обрели способность нести ее с глаз долой. Ферн медленно пошла назад в свою палатку.

      Она хотела прикрыться детьми, если Зафир вдруг подойдет. Но он не подошел, и это почему-то сильно ее расстроило.

      Теперь Зафир знал, что она девственница. Девственница, которая сохнет по нему.

      Выходит, мать была права во всем. Страсть действительно делает женщину несчастной. Хорошо еще, что Ферн не забеременела, родители не выгнали ее из дома, и что ее жизнь не пройдет мимо, пока она будет едва сводить концы с концами и воспитывать нежеланного ребенка.

      Внезапно Ферн увидела Зафира, который медленно подошел к ней.

      – Я совершил оплошность сегодня утром. – На лице Зафира промелькнуло нечто среднее между раскаянием и разочарованием. – Если я тебя напугал, то прошу меня простить. – Казалось, он говорил искренне, хотя от его пронзительного взгляда было жутко неловко: – Это больше не повторится.

      – Страсть может быть разрушительной, – с трудом вымолвила Ферн, пытаясь смягчить боль отвержения.

      Уголки его губ изогнулись в улыбке.

      – И я это слышу от женщины, которая понятия не имеет, о чем говорит. – Он вдруг посерьезнел. – Но в данном случае да, ты права – игра не стоит свеч. – Улыбнувшись, он предложил: – Я здесь только потому, что Тарик замолвил за тебя словечко за обедом. Раид просил не водить девочек за пределы лагеря без него, но согласился с Тариком, что я подойду в качестве провожатого.

      – Я… не хочу навязываться.

      – Именно наша компания устроит Тарика и Аминею. У обеих девочек дни рождения примерно через девять месяцев после каникул в оазисе. Последние несколько лет Раид вечно в разъездах, но вчера вечером признался, что в ближайшем году хочет больше времени посвятить семье. – Зафир пожал плечами. – И хоть он и обожает дочек, его преемником станет брат. Раид хочет наследника.

      – А что же твой сын – тоже дитя оазиса? – съязвила Ферн.

      Веселость Зафира как рукой сняло. Он нахмурился:

      – Он дитя брачной ночи.

      Разговор окончен – это было ясно. Ферн подумала, что, наверное, перешла границу дозволенного, но ведь он сам начал.

      Возвратились