Пока ты веришь. Анастасия Перкова

дня не мог выбросить из головы выражение недетской боли на лице Лиэ и тот взгляд, которым она наградила его. Юноша нахмурился, вглядываясь в густые заросли, которые начинались за задним двором дома Афиса. Здесь был пролом в стене, окружавшей город. Достаточно широкий, чтобы человек мог пройти через него и коротким путем попасть в самое сердце Культа – к изваянию, изображающему Тхор. К идолу, вырезанному отцом Токена. Это было священное, а потому запретное место, куда беспрепятственно могли приходить лишь жрецы. Простым людям дозволялось припасть к деревянным стопам богини лишь в случае крайней нужды – если болезнь угрожала жизни кого-то из домочадцев, или человек думал, что на него наложено проклятие. В таком случае горожанин просил позволения у верховного жреца, выходил из города через северные ворота и кружным путем отправлялся к деревянному идолу, чтобы принести в жертву какое-нибудь животное и испросить милости Тхор. Женщинам и вовсе было запрещено появляться там – богиня благоволила лишь сильному полу. Любая женщина, замеченная вблизи этого места, подвергалась суровому наказанию на усмотрение жрецов: щедрое пожертвование в пользу культа, десять ударов плетью или даже смерть на алтаре. В зависимости от того, чтобы было на тот момент более необходимо.

      Токен понимал, что, еще не являясь жрецом, он не мог воспользоваться лазом в стене, но он уже нарушал этот запрет прежде, и его так неодолимо тянуло окунуться в эту влажную от дождя зелень, пройти узкой тропинкой, протоптанной сотнями ног, и увидеть идол, вышедший из-под руки его отца. Токен столько лет не был там и даже после своего возвращения не мог собраться с духом – слишком тяжелые воспоминания были связаны с изваянием. Но теперь, должно быть, пришло время. Гравий, которым была посыпана садовая дорожка, мягко зашуршал под нерешительными шагами Токена. Он медленно пересек задний двор и задержался у лаза, взявшись рукой за каменное ребро стены. Наверное, Афис страшно разозлится. Если вообще сообразит что-нибудь – старик уже с самого утра был не в себе. Виной всему был ихе – особый сорт табака, который использовали жрецы на Совете двенадцати для достижения «состояния единения с Тхор», как они это называли. Афис злоупотреблял этим средством почти каждый день, и Токена брали сомнения, действительно ли верховный жрец говорит с Тхор, пока его мозг затуманен ароматным дымом.

      Токен сделал шаг и невольно содрогнулся, когда влажная листва коснулась разгоряченной кожи, роняя прохладные капли на его плечи и руки. Он медленно продвигался вперед, наслаждаясь каждым шагом, отсрочивая и одновременно предвкушая тот момент, когда деревья разойдутся, представив его взгляду статую Тхор. И вот, наконец, Токен увидел ее, и сердце наполнилось благоговейным трепетом при виде этого исполина высотой в три человеческих роста. Устремленный в небо величественный силуэт полуобнаженной женщины, чей взгляд блуждал по верхушкам деревьев, не снисходя до людей, приходящих сюда. Прямой нос, плотно сомкнутые строгие губы, волосы до пояса. Руки Тхор были молитвенно сложены на обнаженной груди. Взгляд Токена опустился ниже,