Не вороши осиное гнездо. Татьяна Полякова

практически святым, и то, что он по улице ходит без нимба над головой, лишь свидетельствует о его скромности и равнодушии к головным уборам.

      Если честно, у Алика был для этого повод. Год назад у мальчишки заболела мать, Владан оплатил дорогостоящую операцию. Алик, пока мать была в больнице, жил у родни, но Владан навещал его каждый день, убеждая, что с матерью будет полный порядок. К счастью, все так и закончилось. Только не подумайте, что у моего работодателя тут одни друзья и почитатели, врагов тоже предостаточно.

      Наконец я решила отвлечься от личности Марича и перейти к насущному:

      – Вчера пацанов здесь видела. Чужих.

      – Чужих? – переспросил Алик, в оригинале это должно было звучать как: «без объявления войны враг вторгся на нашу великую Родину…» и далее по тексту. Чужие тут и правда не ходили без особой к тому нужды, в основном в целях собственной безо-пасности.

      – Да, – кивнула я. – Я у них футбольный мяч раздавила нечаянно.

      – А-а, – обрадовался Алик. – Вчера за школой товарищеский матч был.

      – Наши выиграли?

      – Продули. Два ноль. Правильно ты этим гадам мяч раздавила.

      – Мячи давить в отместку неспортивно. Так, кстати, Владан сказал. А с кем играли?

      – С Барсами.

      У уличных банд названия были одно другого цветистее, к счастью, ничем особо предосудительным они не занимались, с поправкой на то, что драки, мелкое хулиганство и воровство, тоже мелкое, здесь считалось нормой.

      – Они откуда?

      – Со Дна.

      Тут надо пояснить: район, раскинувшийся вокруг старого рынка, в народе прозывался Ямой из-за своего специфического месторасположения, и название это вполне оправдывал уже совсем в ином смысле. Похоже, власти на него давно рукой махнули. Дно – самая низкая точка Ямы, трущобы, вплотную примыкающие к рынку, что-то сродни фавелам, туда даже местные старались не заглядывать, а шпана считалась и вовсе отмороженной. Неудивительно, что наши парни продули, «водолазы», как звали обитателей Дна, наверняка устроили настоящее побоище.

      – У них там Рыжий есть такой, с веснушками. Он мяч нес.

      – Рупа, – кивнул Алик.

      – Это прозвище?

      – Не-а, имя.

      – Ладно заливать. Нет такого имени.

      – Говорю тебе, есть.

      – Допустим, хотя пацан на русского похож. Откуда такая экзотика?

      – На рыжее чучело он похож, – хмыкнул Алик. – А русский или нет… Они ж там все вперемешку живут, ты знаешь. Зовут Руперт, это совершенно точно.

      «Господи, – мысленно ахнула я. – Как он тут с таким именем и сумасшедшей мамашей в придачу?»

      – А мяч ему вроде отец подарил. Хотя никакого отца у него сроду не было. И вдруг нате вам. Рупа на этот мяч только что не молился.

      – Отцы иногда появляются, – заметила я миролюбиво, Алик зло хмыкнул.

      – Ага. Мамаша кого-нибудь нашла. Сначала мячи дарят, а как приживутся, одни подзатыльники. У Вована из тридцать седьмого дома теперь тоже отец. Вован вторую неделю на чердаке живет.

      – Рупу где найти можно?

      – Зачем?

      – Мячик