Если бы я был чародеем. Никита Чередников

раз вблизи магии. Разговаривая с Куэлебре или находясь со Стиффом, я это чувствовал. Чем бы ни оказался семинар, но Святослав точно был магом. И он колдовал во время нашего разговора. Проверял меня, с его слов.

      Прибыв домой, я обнаружил Костика во внутреннем дворе. Он сидел с неприкуренной сигаретой и щелкал пальцами, пытаясь зажечь огонь. Выглядел он утомленным, всё ещё слегка бледным.

      – И давно ты так сидишь? – спросил я.

      – А сколько время? – спросил он в ответ. Глянул на часы в телефоне, – Шесть… Тогда я уже битый час здесь. Не смог зажечь огонь, а мою зажигалку ты испарил. Решил, стоит проявить упрямство и добиться своего.

      – Ясно, – прокомментировал я, и зажег небольшой огонек возле его сигареты. – Ты бы всё же сначала вернул себе живой вид, а потом уже о магии беспокоился. Наверняка эти вещи связаны.

      Постояв немного, я пошел в дом. Видимо, ещё одно следствие визита к суккубам. Никто не любит ошибаться, поэтому я оставил Костика переживать его ошибку одного. Следующие два дня до субботы прошли быстро. Мы ели, спали и тренировались. Постепенно Костик возвращал себе возможность колдовать, хотя давалось это ему непросто. В перерывах мы обсуждали различные вопросы.

      – Так думаешь, Святослав маг? – спросил он в вечер перед семинаром.

      – Вероятней всего. Наверняка пойму завтра.

      – Что будешь делать, если подтвердится?

      – По обстоятельствам. Пока рано делать выводы, – ответил я.

      – Ладно. А что думаешь о Стиффе?

      – Что о нём думать? Опасная сволочь. Знает явно много, но делиться отказывается.

      – Мы вообще знаем меньше, чем хотелось бы, – заметил он. – Я еле зажигаю огонь, а Нубейро смог переслать нас за тысячи километров.

      – Да, это тоже, – согласился я. – И хорошо, что и я и ты их интересуем живыми и здоровыми.

      – Тут только о тебе можно говорить определенно. Меня, как ты заметил, чуть не схарчили в обеденный перерыв.

      Я кивнул. Для Стиффа и Нубейро я был источником магии, бесценным ресурсом. А вот Костик скорее походил на расходный материал. А потому следовало быть осторожным.

      Нашу беседу прервал стук в дверь, повторившийся несколько раз. Открыв дверь, я с удивлением начал таращиться на облако размером с шар для баскетбола, висевшее на уровне моей груди. Проплыв мимо меня, оно долетело до стола и, опустившись на него, растворилось, оставив белоснежный конверт. Не бумага, а нечто более мягкое, эфемерное. Будто из самого облака сплетенное. На конверте были какие-то закорючки. Под взглядом они поменяли вид, трансформировались в слова «Нубейро, Мастер Облаков».

      – Лёгок на помине, – заметил я и решительно взял конверт в руки. Вскрыл и прочитал. Закрыл глаза. Открыл, перечитал. Отдал Костику. Письмо гласило:

      «Здравствуй, Киприан. Ситуация сложилась таким образом, что у меня появилась возможность отблагодарить тебя. В скором времени состоится Маскарад.