Файролл. Право выбора. Андрей Васильев

седые брови Мамонт. – И чтобы тихо было в помещениях во время пьянки. Никаких песен, воплей, и голыми по коридорам не бегать!

      – А что, раньше бегали? – удивился Жилин.

      – А вон у своего начальника спроси! – ткнул в меня пальцем Мамонт. – Он тебе расскажет!

      – Харитон? – вытаращила глаза Вика, Жилин же расплылся в улыбке.

      – Чего? – встрепенулся я. – Вы опухли оба? Это не я бегал тогда, это Эдик Рамазанов из креативной группы. К тому же он перед этим недели две квасил без продыха. И, между прочим, его потом на принудительное лечение отправили, правда, перед этим санитары полчаса по всем этажам ловили, пока у закрытого входа на чердак не зажали.

      – Все вы хороши, – справедливо заметил Мамонт. – И ты один из первых. Кто два года назад перед восьмым марта рекламщицам конского возбудителя в коньяк подмешал?

      – И что, были недовольные? – осклабился я. – Да и разницы в их поведении особой не было. Что с ним, что без него…

      – Оч-чень интересно, – Вика сузила глаза. – А что еще было?

      – А еще… – Мамонт перехватил мой взгляд и замолчал. – Все, валите отсюда, я сказал. У вас Новый год, у меня отчеты. Брысь!

      – Сдает старик, – негромко подтвердила мои мысли Вика на обратной дороге.

      – Есть такое, – согласился с ней я. – Жалко.

      – Жалко. Вот интересно – кто займет его место, после того как он уйдет?

      Не знаю почему, но эти слова меня покоробили. Нет, по сути все верно, отчетливо видно, что он сам уже себя приговорил к отставке. А когда человек в такой ситуации опускает руки, его уже ничто не спасет от неизбежного. Как ни странно, но прописные истины – они зачастую практически являются аксиомами. Если ты борешься до конца – у тебя есть шанс вылезти из кувшина, как у той лягушки, что из молока масло взбила. А если плюнул на все и решил: «Будь что будет», то вероятнее всего, что ничего хорошего ждать тебе не следует. Применительно к данной ситуации, даже уходить можно по-разному. Можно тупо сидеть и ждать, когда придут революционно настроенные хозяйственники и гаркнут: «Кто тут бывший? А ну, с казенной мебели слазь». А можно все подготовить и уйти так красиво, что никто и не скажет: «Про Мамонта-то слышали? Сняли его!». Напротив, все будут судачить о том, что: «А Мамонт-то из «Столичного» как ушел? Красава!».

      Но Семен Ильич не станет всем этим заниматься, он уже сдался. Жаль. Впрочем, легко судить других. Посмотрим, как ты будешь крутиться, когда под тобой почва пойдет разломами и снизу начнет припекать…

      В кабинете слышалась перебранка.

      – Господи, ну что за люди? – картинно заломила руки Вика. – На пять минут оставить нельзя – сразу начинают собачиться.

      – Страха нет, – степенно заметил Жилин.

      – Да что, мне их бить? – возмутилась Вика.

      – Штрафовать, – посоветовал Сергей. – Это эффективней.

      – Кстати – да, – задумалась Вика. – Это конструктивно.

      – Только не говорите, что это мой совет – попросил Сергей – Отравят, чего доброго.

      Шумели все те же – Соловьева и Шелестова. Они стояли друг