Пепел и страховой бес. Игорь Чубаха

троица явилась именно за сопляком в воняющей рыбьим жиром футболке. Кто же ты такой, или чего ты успел натворить, Павлик Лунгин?

      – Прекратить! – рыкнул Сергей Ожогов, но команда относилась не к старшему, а к младшему Лунгину, тянущему руку к заманчиво лежащему на полу ТТ.

* * *

      Молоденький лейтенант от скуки дергал на себя и задвигал обратно фанерный ящик стола, стараясь сделать это без скрипа.

      Скрип-скрип.

      Он загадал, что ровно через минуту после успешной попытки появится Павлова.

      Скрип-скрип. В ящике шуршали пожухлые бумажки, перекатывалась парочка авторучек с негодными стержнями, по дну ящика гремел задубевший огрызок пряника, из ящика душисто пахло яблоками.

      Скрип-скрип. От досады младший лейтенант Михаил Игнатик был готов сгрызть ногти на обеих руках. Еще год назад он, курсант школы милиции, и мечтать не смел о том, что попадет в опергруппу. Его и в школу-то взяли только за спортивные достижения. Не было фамилии Игнатик в списках, по которым заблаговременно отделяется будущий контингент молодой поросли оперов, и все тут. А бегал Миша быстро. Чемпион Европы – не хило, увы – среди юниоров, но для осуществления тайной мальчишеской мечты молодежки хватило.

      Правда, мечтал Мишка на самом деле не на рецидивистов чумазых охотиться, а раскрывать коварные замыслы международных шпионов. Но рухнул Союз, шпионов стали называть разведчиками, а потом вроде и вовсе – отменили. Вместо них косяком пошли террористы, а разве пошлют зеленого лейтенанта искать по городам и весям бородатого вахабита? Не пошлют. Скрип-скрип.

      Лейтенант вспомнил, как на давешнем совещании Павлова сидела, закинув ногу на ногу, а чулочки ее так и хотелось погладить. Казалось, только коснешься, как между ладонью и нейлоном проскочит и ужалит искра. Не больно ужалит, а сладко-сладко. А потом капитан Павлова вдруг уронила карандаш и нагнулась, шаря под столом, и ее бедра изогнулись столь впечатляюще, что Игнатику для отвлечения раскалившегося естества срочно пришлось уставиться в забрызганное дождем окно и вообразить, будто он мотает марафон по заснеженной Сибири.

      Скрип-скрип. Вон, доверили матерого преступника аккуратно найти и повязать, то есть, конечно, сперва опросить эту зареванную медсестру и бестолкового охранника, которым убийца в наглую автограф оставил, а уж потом отправляться на розыски. Но и так все ясно. А эта Коко-шанель, мало того, что – баба, так еще и дура… бросила лейтенанта скучать в кабинете, приказала не отлучаться, а сама слиняла по делам. Небось, явится накачанная пивом, как, нашептывают, не раз уже случалось, устроит разбор полетов, городя огород бессмысленных претензий, тем временем матерый убийца вылезет из логова, наверняка сейчас собирает скарб в чемодан по адресу прописки, и бобик сдох. Скрип-скрип.

      День тому по зданию включили зимнее отопление, и как всегда глобально. По привычке мостившиеся задами на батареи сотрудники немедленно подскакивали, в отделении стало жарче, чем на малом ракетном корабле во время учебных стрельб, все поневоле развешали по шкафам верхнюю одежку, оставшись