Сестры лжи. К. Л. Тейлор

мимо, какой-то мужик с двумя пинтами в руках бедром задевает спинку моего стула. Лагер выплескивается у него из кружки прямиком мне на левое плечо.

      – Извините, – машинально говорю я, а он даже не обращает внимания, так и прет себе туда, где его поджидают дружки.

      Дейзи выразительно закатывает глаза.

      – Заканчивай уже.

      – Ты о чем? – строит она невинное личико.

      – Хватит корчить такие рожи. Мне за ним что теперь, погнаться?

      – А вот я бы такого не потерпела!

      – Да уж конечно.

      Она дергает плечом.

      – Ну милочка моя, если не можешь сама, дай хоть кому-то за себя заступиться. Хочешь, я потолкую с этим твоим Вонючкой? Нет, я серьезно. Ты же меня знаешь.

      Блеет мобильник, и Дейзи затыкает ему рот обгрызенным ногтем. Умелая обводка на глазах, белокурая шевелюра расчесана безупречно, аж лоснится, зато на пальчиках-то живого места не сыскать, да и маникюр сыплется. Скажем так: ее ногти – единственная заметная зазубрина в идеально отполированном доспехе. Она ловит мой внимательный взгляд и торопливо прячет пальцы в кулаках, для верности сунув их под столешницу.

      – Эмма! Он – хам и сволочь натурального розлива. Он же с первого дня тебе продохнуть не дает, вечно цепляется!

      – А то я сама не знаю. Только ходят слухи, что ему вот-вот перепадет весь манчестерский офис.

      – Ага. Ты уже два года мне это талдычишь.

      – Я не могу так просто взять и уйти.

      – Отчего же? Из-за мамы? Господи боже, Эмма, когда ты только повзрослеешь! Тебе двадцать пять! Жизнь дается лишь раз, вот и поступай как самой лучше. Так что катилась бы твоя мамуля куда подальше…

      – Дейзи!

      – Чего? – Она подливает себе в бокал и осушает его залпом. Судя по остекленевшему взору, нынешним вечером эта бутылка у нее не первая. – Кто-то ведь должен говорить тебе правду в глаза! Короче, хватит подстраиваться под родительницу, пора своим умом жить. Уже оскомину набило, как ты носишься с этой твоей семейкой. Сколько тебя помню, ты же с университетской скамьи…

      – Да? Ну извини, что я так тебе наскучила. Подруга, называется… – Я лезу рукой в сумочку, вставая из-за стола, но Дейзи тут же – цоп! – хватает меня за запястье.

      – Хватит, ей-богу, извиняться направо и налево. Давай-ка, Эмма, садись, говорю.

      Я устраиваюсь на краешке стула. Слов подобрать не могу. И хорошо, что не могу, а то разревелась бы.

      Дейзи упрямо не отпускает мою руку.

      – Пойми, я же не специально веду себя стервой. Просто хочу, чтобы ты была счастлива, вот и всё. Помнишь, ты сама говорила, что подкопила деньжат месяца на три, если с работы турнут…

      – Правильно. На всякий пожарный.

      – Так ведь уже горит! Смотри, до чего себя довела. Вот и давай, иди к нам, будем вместе работать в пабе, пока не подыщешь себе чего другого. Ян тебя возьмет по щелчку пальцев, только заикнись, он от рыженьких тащится.

      – Я не рыжая, я крашеная.

      – Да что ж такое, Эмма…

      Лежащий на столе мобильник Дейзи заходится трясучкой, и шум и гам питейного заведения