От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война. Андрей Норкин

не имеем, но тем не менее мы должны их выкупить». Я говорю: «Ну и сколько хотят ваши израильские партнеры?» – «Наши израильские партнеры хотят двести миллионов». Я говорю: «Ну замечательно! Мы вам платим триста, из них двести отдайте своим израильским партнерам». Тогда господин Малашенко еще более страдальческое лицо сделал и сказал, что, по всей видимости, ста миллионов на всю их компанию, включая господина Гусинского и т. д., не хватит. «Это мало, нам сделка становится невыгодной. Не могли бы вы, то есть «Газпром», заплатить еще двести миллионов нашим… израильским партнерам?» Я сказал, что сделка в этих условиях для нас становится абсолютно невыгодной. Еще двести миллионов мы платить не готовы, и задал ему вопрос: «А за триста? Тогда что? Если вы за триста?..» – «Тогда мы будем поднимать скандал и говорить о том, что «свобода слова», «кровавая рука Кремля», «шестое приложение». – «А если пятьсот – тогда не будете?» – «Если пятьсот – тогда не будем!»

      Ответить на такое Киселев никак не мог. Это, возможно, удалось бы Малашенко, потому что Кох ссылался на него напрямую, но… Игорь Евгеньевич был в Америке. Киселев попытался прицепиться к упоминанию «шестого протокола» и стал развивать эту тему:

      «Е. Киселев: Хоть вы не государственный служащий, но все-таки эти переговоры вы вели под чутким руководством Михаила Юрьевича Лесина. Кстати, подключились вы, Альфред Рейнгольдович, к этим переговорам тогда, когда они уже были на завершающей технической стадии. А поначалу Михаил Юрьевич действовал отдельно. Вот документ этот привез Лесин из Кремля! Уж кто его там писал – Волошин или кто-то еще – это я не знаю…

      С. Сорокина: А чья была инициатива писать? («Протокол № 6». – А. Н.)

      Е. Киселев: Ну как?.. Инициатива была обоюдная… Нужно же было зафиксировать гарантии того, что Гусинского опять не посадят в тюрьму! А для нас, я повторяю, эти переговоры, вот по поводу этого контракта, так называемого «соглашения от 20 июля», были переговорами об освобождении заложника. Я напомню еще раз. Об этом говорилось, и я еще раз напомню, что Гусинский за сутки… точнее, за полтора суток до подписания документа сделал заявление в присутствии юристов, в котором говорил, что «в настоящее время на меня оказывается давление со стороны официальных лиц Российской Федерации с целью принудить меня к совершению сделки по продаже по заведомо заниженной цене принадлежащих мне акций и долей в холдинге «Медиа-Мост», входящих в него иных компаний. Официальным представителем Российской Федерации, понуждающим меня к совершению сделки, выступает министр Лесин»… Я делаю купюры, просто чтобы короче сказать, а то (…) я чувствую, вам не терпится меня прервать, Светлана! Так вот: «Считаю необходимым заявить, – пишет Гусинский, – что данная сделка совершается мной по принуждению, без моего добровольного согласия. Поэтому любые документы, соглашения и контракты, подписанные мною в ее исполнение, не имеют законной юридической силы и не могут служить основанием для отчуждения принадлежащих мне акций!»

      В