Спящий. Павел Корнев

и успокоятся, думаешь?

      Рамон пожал плечами.

      – От меня ничего не зависит, не вижу смысла забивать себе этим голову, – резонно отметил он и вдруг сказал: – Скорее всего, в ближайшее время покину город.

      – Далеко собрался? – заинтересовался я.

      – На Карибы. Куба, Эспаньола, Ямайка.

      – Гонять ацтеков?

      – Нет, ацтеков оттуда давно выгнали и без меня. Сейчас начались волнения среди рабочих на плантациях. Слышал о вуду? Власти хотят приструнить служителей культа, готовится полицейская операция.

      – И ты?

      – Мне предлагают возглавить собственный отряд. Деньги обещают серьезные.

      – Ну не знаю… – неуверенно протянул я. – Хорошо, если спицу в твою куклу сразу в сердце воткнут, а ну как куда пониже?

      Рамон взглянул на меня в ответ со столь обиженным видом, что я не выдержал и рассмеялся собственной шутке. Крепыш нервно фыркнул, отхлебнул вина и спросил:

      – У тебя самого какие планы?

      – Не решил еще, – пожал я плечами и перевел взгляд на грязную обувь. – Слушай, Рамон, получится где-нибудь у вас поймать извозчика? А то пока сюда шел, все туфли в грязи изгваздал.

      Рамон выглянул в окно и крикнул племяннику отправить кого-нибудь за коляской, затем отпер один из железных шкафов и выложил на стол увесистый брикет.

      – Лео, глянь, что у меня для тебя припасено. Интересует?

      Я развернул плотный серый пергамент и присвистнул от удивления при виде темно-коричневого бруска. Воткнутое ближе к углу острие ножа отломило небольшой кусочек, а стоило только сунуть его в рот, и по языку немедленно разошелся горьковатый вкус шоколада.

      – Откуда?! – поразился я, поскольку торговые отношения с ацтеками были давно прекращены, а из-за наводнивших Атлантический океан каперов цены на контрабандный шоколад, как и на прочие экзотические товары, взлетели просто до небес.

      – Есть связи, – ответил Рамон с довольной улыбкой.

      – Карибские острова? – догадался я.

      – Не важно. Берешь?

      – Сколько?

      – Триста. И давай без торга – я на этом вообще ничего не заработаю. Взял только для тебя.

      Я отсчитал шесть банкнот по полсотни франков каждая и отдал их приятелю, а обернутый пергаментом брусок убрал в боковой карман. Весил тот никак не меньше четверти килограмма, и пиджак перекосило, но, к счастью, не слишком сильно.

      – Извозчик приехал! – послышалось с улицы.

      Я быстро распрощался с Рамоном, вышел за ограду и забрался в стоявшую на дороге коляску.

      – Куда ехать? – спросил дядечка средних лет в лихо заломленной набок фуражке.

      – Михельсона, один, – сообщил я новый адрес своего поверенного.

      Поправив финансовое положение, мой юрист первым делом перебрался из высотки на окраине столицы в старинный особняк на границе Иудейского и Посольского кварталов. Его теперешняя контора едва ли превосходила размерами старую клетушку, зато окнами выходила на тенистый бульвар и арку, посвященную полувековому юбилею свержения