Дневник Домового. Рассказы с чердака. Евгений ЧеширКо

вечно шататься в этом мире и проклинать тот день, когда отказался идти со мной. Видел когда-нибудь привидения, ну или призраков, как там у вас их называют? Ну вот примерно таким ты и станешь. Скажу тебе честно, мало приятного в таких хождениях. Смерть – не конец. Стать Неучтенным – вот конец, причем страшный и мучительный. Я тебя долго уговаривать не буду. Ты тут посиди, или как ты там расположился? В общем, подумай. Я пока прогуляюсь, нравится мне тут, красиво. – Незнакомец встал и, отойдя метров на пятьдесят, сел на снег и продолжил любоваться земной природой.

      «Больной какой-то! Откуда он вообще тут взялся? Расхаживает по горам чуть ли не в смокинге, со свадьбы, что ли, сбежал или из психушки! Блин, а что, если правда все это? Вдруг я на самом деле умер? Да ну, бред какой. А вот если все так и есть? Перспектива не радует… О! Скажу ему, что я согласен, он меня откопает, и все, пойду греться в джакузи. Тьфу ты! Давно надо было ему так и сказать. Он же дурачок, ему надо поддакивать».

      – Эй, Проводник! Давай откапывай, я согласен! Пойдем, покажешь свою эту станцию! У вас там водка хоть есть?

      Мужчина встал, молча подошел к Максиму, присел на колено и запустил руку в снег за его спиной. Через секунду он вытащил на поверхность руку Максима. Крепко ухватившись за нее, Проводник, уперевшись ногами, стал вытягивать остальное тело.

      – Ни фига себе ты монстр! – Максим с удивлением смотрел, как сантиметр за сантиметром он выходит из объятий снежной ловушки.

      – Гидрокарбонат натрия внутривенно…

      – Что ты сказал? – Максим посмотрел на мужчину.

      – Ничего я не говорил. Не упирайся.

      – Перитонеальный лаваж. Готовьте оборудование.

      – Блин, да с кем ты разговариваешь? – Максим уже по пояс был освобожден.

      Проводник замер, прислушиваясь. Затем отпустил руку и взглянул в лицо Максима:

      – До встречи, Макс! Мы еще увидимся, надеюсь, не скоро. И это… К матери заедь все-таки, договорились. – Проводник улыбнулся какой-то печальной улыбкой и, развернувшись, неспеша зашагал прочь.

      – Стой! Куда ты! Да что ж ты за человек такой? У меня ж ноги еще под снегом, – закричал Максим.

      Проводник обернулся:

      – Самое главное – чтобы сердце не под снегом было! Удачи тебе, везунчик!

      В глазах поплыли разноцветные пятна, Максим открыл глаза.

      – Еще одно одеяло, и подготовьте к ингаляции. Нормально, жить будет. Счастливчик, едри его в калошу! Всю ночь там провалялся, откопался до пояса, потом все, обрубило. Чуть-чуть силенок не хватило. Ступни отморожены, скорее всего под ампутацию. Да пусть спасибо скажет, что вообще живой остался. Эмчеэсовцы говорили, что он даже в сознании был, представляешь?! Какого-то проводника звал. Ну а что такого? После таких приключений еще не такие глюки бывают.

      Слабость накатила новой волной, в голове помутилось, и Максим снова потерял сознание.

      Русский Иван,

      или Стереотипы

      Иван проснулся раньше обычного. Медведь Федор уже не спал, а сидел в углу избы и бренчал на балалайке.