Дневник Домового. Рассказы с чердака. Евгений ЧеширКо

вспоминая все слова, которые в один момент вылетели из головы.

      – Девушка… А… Вы не знаете, как тут… В общем, это… Я, кажется, влюбился в вас…

      Девушка кокетливо улыбнулась, взмахнув ресницами, и остановилась.

      – Ну вот, еще и умудрился влюбиться напоследок, – задумчиво произнесла смерть и покачала головой.

      – Почему это напоследок? – раздался приятный голос за ее спиной. – Ты уж извини, подружка, но я его забираю.

      Смерть резко обернулась. Любовь стояла перед ней в таком же одеянии, как и она. Отличался лишь цвет. Белый капюшон был слегка сдвинут набок.

      – Это на каком таком основании? – возмутилась смерть.

      – Ну ты ж сама прекрасно все знаешь! На основании моего права вето, – судя по голосу, она улыбалась.

      – Ах, вот как! – Неожиданная догадка мелькнула в голове костлявой. Она резко схватила ангела за горло. – Это ты? Это ты специально этот цирк устроил, да? Говори!

      Ангел не мог сдержать смеха:

      – Ну не обижайся, а? Просто любовь к 8:40 не успевала. А как мне еще время потянуть? Пришлось показаться и тебя показать. Ты уж прости.

      Смерть бросила под ноги документы и быстрым шагом направилась вдоль забора. Большой кусок белого кирпича с глухим стуком шлепнулся прямо ей на голову.

      – Нет, ну это уже просто издевательство, – пробурчала она и, отряхивая пыль с капюшона, ускорила шаг.

      Шантажистка

      – Бабка! Бабка!!!

      – Чего орешь? Совсем уже из ума выжил?

      – Всё, помирать буду.

      – Ну помирай, чего орешь-то?

      Федор Степаныч помирал с завидной регулярностью. Раз в неделю из комнаты обязательно раздавался его крик, сообщавший о скором планируемом склеивании ласт. Его жена, Клавдия Михайловна, уже давно привыкла к показательным выступлениям своего мужа и относилась к ним как к очередному выпуску любимого сериала – вроде бы уже и знаешь сюжет, и концовку можно предположить, а все равно идешь смотреть.

      – Чего опять удумал, старый? – спросила она, зайдя в комнату и подойдя к кровати, на которой в трагичной позе возлежал Федор Степаныч.

      – Всё, на этот раз точно, – уверенно сообщил он, – вызывай попа, пусть отпевает.

      – Вот дурной! Ты сначала помри, а потом уже все мероприятия будем проводить. Живого ж какой дурак отпевать будет?

      – Ну пусть придет, чаю пока на кухне попьет. А я уж постараюсь к его приходу подгадать. Чтоб два раза не ходил.

      – Вот сколько лет с тобой живу, а все понять не могу – как я за такого дурака замуж-то вышла? За что ж мне наказание такое?

      – А это потому, что противоположности притягиваются, – улыбнулся старик, – но не в нашем случае. Я говорю – попа зови! Чего стоишь? Сейчас помру. Точно тебе говорю!

      – Ой, да ты каждый раз точно помираешь, а как с кухни борщом запахнет, так сразу воскресаешь! Чудо прям расчудесное! Кому расскажи, не поверит никто.

      Федор Степаныч прикрыл рукой глаза и откинулся на подушку.

      – Вот в кого ж ты вредная такая? Послал мне Бог на мою голову…

      – Слушай,