Дорога в Русь. Фэнтези. Владимир Макарченко

в мир подземный брата моего? – Интересовался соображениями Славутича растревоженный мыслями Ольх. – Моих- то обещаний ему нет. А слюна с его хищного рта, поди, капает. Потихоньку, через родство свое и род весь к рукам прибрал бы. Иные соседи и не воспротивились бы тому. Дело семейное. А тут вона как все повернуло…

      – Верно ты говоришь, сватушка. Только, думаю, не рискнет он сразу на тебя разор нести. Мы с тобой тоже ныне родня. Через детей своих. Твои заботы и меня не обойдут. Всяк скумекает. И сосед твой тоже. Поначалу уверовать должен, что никто иной на помощь к нам не придет. Много зла вокруг себя вырастил. Это лето переживем. А там ужо…

      – Мы тоже штаны все лето протирать за бражными делами не будем. – Продолжил Ольх. – С соседями пообщаемся, потолкуем наперед. Заодно и воев своих на дела ратные подготовим. Если к худшему обернется. Так я думаю. Вместе что-то еще надумаем и свершим. Держаться друг друга будем.

      На том и порешили.

      *****

      Зимой в покоях Славутичевых уже звенели крики двух младенцев-близнецов, Милорада и Родмира. Все в доме было подчинено одному стремлению, хоть чем-то быть полезными младенцам и их родителям. Долго не находившее своего выхода наружу, сидевшее в душах боярина и жены его жаркое желание любить крошечных продолжателей дел своих, выплеснулось теперь наружу бурной рекой. Давно уже не видела Лучинка столько счастья в глазах любимого мужчины. Сама тоже никак с облаков своих чувств на землю спрыгнуть не могла.

      А уж о счастливых родителях и слов не хватит все рассказать.

      Однако, за радостями и о делах не забывали. На поляне между рвом и перелеском осваивали приемы боя конного и пешего мужики, коим могли предстоять дела ратные, кому в обороне, а кому и в походах. До изнеможения гоняли их старшие воины под присмотром Аскольда.

      – Враг ждать не станет, когда мы отдохнем. Он на нашей слабости нас и переломит. – Строго предупреждал молодой воевода, когда старшие просили уменьшить нагрузку на неопытных мужиков. – А мы уже привычны к тяготам. Он устает, а у нас сила не иссякла. На чьей стороне перевес получится? Вот про то и помните всегда, когда с устатку колени подгибаются. Привыкнут!

      К середине лета стало понятно, что миром оно закончится. От врага ожидаемого купцы с товарами заезжать стали. Ранее такое не водилось. К себе люд торговый от Славутича без разору пускал. Мздой тяжкой не облагал. Чувствовалось, что осторожничает пока. Славутич же с Ольхом на большом сходе родов своих по рукам били, клянясь в вечной дружбе.

      – Внукам нашим, после нас, вас за собой вести и суд правый чинить! Для обоих родов наших они родные. Можем ли при таких делах усобно жить и один от другого отворачиваться? – Спрашивал Славутич у собравшихся на сход жителей городища, держа на руках близнецов. – Я дед их! Ольх, таков! Какие клятвы нас крепче свяжут, чем эти крохи? Едины будем, как в радостях, так и в горестях!

      Довольный народ гулом одобрений ответил на решение такое.

      Племя