Драконы смеются. Александр Бреусенко-Кузнецов

Драеладр? Нет, он терялся при каждом мало-мальски свободном скачке мысли.

      Вихрящиеся шорохи, внезапные испуги, трудные поиски путей совершения самых обычных действий, страх темноты, дружба с темнотой, желание притаиться во тьме, чтобы снаружи тебя не видели, желание показать другим и доказать самой себе, что ты есть, а нет не тебя – кого-то другого…

      И вдруг – внезапное решение: надо, пока не поздно, спасти Драеладра! Спасти, немедленно спасти! Какой он хорошенький, мой сынок…

      Чтобы Драеладр наверняка спасся, надо его покормить. Да, не откладывая. Прямо сейчас вскочить и кормить, пока ребёночек не насытится. Чтобы вскочить, надо найти опору. И в этом – осеновная сложность. Нет опоры! Нет опоры! Пропала опора в жизни. Где-то ты теперь бродишь, мой любезный Чичеро?

      От безысходной заброшенности на Лулу Марципарину накатывал страх, и страха было так много, что она понимала: его видно по глазам. Чтобы в её глазах случаем никто не утонул, она с мягкой улыбкой предостерегающе произносила:

      – Как-то я растревожилась… Не обращайте внимания!

      Но внимание обращали, и встревоженные взгляды Хафиза, Бларпа и милой Кэнэкты красноречиво свидетельствовали: бездна уже привлекла внимание, совсем оградить друзей не получилось, они готовились заглянуть, не ведая истинной угрозы.

      Но что же я всё о друзьях, спохватывалась Марципарина Бианка, когда ребёнок тысячу лет не кормлен, и она собирала воедино последние крохи воли, и в едином порыве вскакивала на ноги, и шла кормить, но по мере продвижения по долгой анфиладе дворца всё более отчётливо понимала: получается как-то не по-людски. Гости ведь не ограждены, а жадная бездна хохочет, и привлекает очередного зрителя, и предвкушает обильную жатву.

      И Лулу Марципарина поспешно возвращалась, и доказывала друзьям, что Драеладра самая пора кормить, что он, бедняжка, совсем отощал и нуждается…

      – В чём нуждается, Хафиз?… А ты как скажешь, Кэнэкта?… И вы оба правы! Так что же вы предлагаете делать?… Да, вот и я так думаю – кормить малыша!

      Мысли путались, и в том таилась главная катастрофа, ведь каждая мысль была подобна ценнейшим костям вселенной, а знаки препинания в них – на вес золота. Сколько золота уже невозвратимо потрачено, кто бы знал!

      Где вы, мысли? Где вы, слова? Где вы, связующие нити? Потеряла…

      Нет, дракон ещё не имел достаточно нитей, чтобы просить Хафиза сплести из этих обрывков единую картину. Многое потеряла мать, что-то недостаточно внятно расслышал и прочувствовал он, остальное затруднялся воспроизвести человеческим языком. Попросту не хватало слов, а то и способов препинания, чтобы верно увязать причины следствий с целями средств и сторонами частей.

      В итоге помощь Хафиза в определении сути беды, постигшей Лулу Марципарину Бианку, свелась к одному-единственному ёмкому слову.

      «Заколдована».

      Кем заколдована, с какой целью, в какой момент и каким образом? Увы, судить о том не Хафизу. Кто колдовал, тот очень постарался не наследить.