Драконы смеются. Александр Бреусенко-Кузнецов

случай превратил Уно и Дуо в стражей. Не завербуйся они к Кэнэкте на службу – как пить дать, входили бы в дружеский круг.

      Правда, стоит ли держать друзей в охранниках – вопрос особый. Хафиз на сей счёт полагал, что – всяко бывает. Но чаще бывает так, что не стоит.

      На третий день после случая на рынке те же наглые колоброды с пирсов принялись бузить уже перед дворцом, пытаясь втроём раскачать разочарованное площадное скопище. Каждый бросил в сторону здания по увесистому камню. Не прицельно, а просто так, чтобы считалось за смелый поступок. Чтобы всякому захотелось повторить.

      Но общее сборище не поддержало храбрых грузчиков. Раздались крики:

      – Эй, не грубить! – ну а те давай пререкаться. Уже и кулаки замелькали.

      Стражи оказались на высоте. Резкой команды офицера и слаженного скрипа арбалетных механизмов оказалось достаточно, чтобы охладить пыл грубиянов. Притихли, попытались затеряться в толпе. Тогда командующий буднично, но громко сказал:

      – Всех, кто не бросал камни, прошу разойтись.

      Чтобы, значит, невиновных ненароком не зацепило.

      Толпа и разбрелась. Вся. А наутро собралась опять, и роптала, и всласть поддразнивала стражей, но камнями больше не баловалась. Баловники не пришли.

      Офицер охраны после вчерашнего сиял как именинник. Рассеять толпу без единого выстрела – доблесть немалая. Правда, славную картину моральной победы стражей портил один неудачный штрих: выстрел-то всё-таки был. Злополучный Дуо не удержался, да и стрельнул в одну из ненавистных рож. По-дурному, без команды, к тому же – мимо. А промахнуться по такой плотной толпе – тут особый талант надобен.

      У офицера стражей разговор короткий: прогнать сквозь строй.

      Парень довольно неловко попытался оправдаться. Мол, всё равно не попал, а выстрелил случайно, да и вовремя не понял, ждать ли особой команды, когда неприятель уже набрал камней и дворец штурмует…

      Вот его и наказали: за небрежность, за ослушание и за промах. И заодно за особое отношение Эрнестины Кэнэкты – как же без этого.

      Драеладр пусть и не присутствовал при том избиении, но находился недалеко; какие-то звуки с внутреннего двора долетели, а с ними – и горькая боль наказанного. Её он прочувствовал, как свою собственную.

      Много позднее Хафиз, как мог, растолковал дракону заключённый в той давней истории урок: если друзья тебе служат вперемежку с просто служивым людом, кто-то всегда останется в обиде. Проникшись мудростью сказанного, Драеладр пообещал себе, что непременно избегнет подобного рода ошибок, когда станет императором. Ух и ответственным же драконом он рос!

* * *

      Морально побеждённая толпа на площади не уставала собираться, но быстро теряла энергию. На новые «подвиги» уже не решался никто. Парнями с пирсов – возмущалась, как не своими. Ещё бы! Кто помнил отважные броски камней, тот помнил и скрип арбалетного взводного механизма. И то, как раз повезло унести ноги, а другой раз может не повезти.

      – Они действительно мало кому