Семь корон зверя. Алла Дымовская

можешь называть меня просто Ирена, мадам не обязательно. Я считала, мы с тобой подруги, но, видимо, ошиблась. Жаль, что ты, детка, мне не доверяешь!

      – Не доверяю что? – отупев от неожиданной атаки, бездумно спросила Ритка.

      – А ты штучка! Или дурочка, если и в самом деле меня не понимаешь. – Личико мадам на миг высунулось из-за занавески и, удостоверившись в том, что ожидалось и хотелось увидеть, шустро скрылось прочь.

      – Ирена, я и взаправду не понимаю. Я хочу быть подруго-ой! – крикнула Рита вслед исчезнувшему личику.

      Полураздетая мадам тут же отдернула разделяющую их преграду и мило улыбнулась девушке:

      – Не шуми, я тебе верю. – Мадам протянула к Рите руку и поправила шелковую морщинку на ее плече. – Чудная кофточка и ладно сидит. Ты в ней просто куколка. И мне жаль Мишку.

      – Мишу? Почему? – Ритка неподдельно заинтересовалась и сама. – И при чем тут кофточка?

      – Кофточка как раз ни при чем. А вот Миша… он переживает по поводу твоего выбора, хоть ни словом никому не обмолвился. Но мы, близкие ему люди, мы видим и сочувствуем.

      – Ох, ну я действительно дура! – Ритка сразу повеселела. Стало приятно и легко, и настороженное напряжение кануло в легкомысленные волны чисто женского тщеславия. – Представь, мне и в голову не приходило, что Миша мог положить на меня глаз! Ну ничего не замечала, мы ж были с ним как родные, пока он меня учил.

      – Вот именно: Мишка тебя учил, учил, а ты от него теперь нос воротишь, – сказала Ирена горько, но не зло, с оттенком легчайшей вселенской скорби.

      – Но что же делать? – К Ритке опять вернулся тревожный холодок. Ей, новенькой в общине, совсем не улыбалось навлечь на свою голову осуждение собратьев, и отчаяние самозащиты зазвучало в ее словах: – Миша очень хороший и славный, но ни за чем мне не нужен. Я другого люблю!

      – Ну и люби на здоровье! Только хозяин – он и есть хозяин, а Миша – это серьезно. Я бы на твоем месте не бросалась, – предостерегла мадам. – Не остаться бы тебе у разбитого корыта.

      – Почему ты думаешь, что у меня с Яном ничего не выйдет? – Ритке стало совсем плохо, внутри обозначился и поднялся к горлу пульсирующий комочек неожиданной боли.

      – Я ничего не думаю, я только советую. Тем более что и мое положение из-за тебя, девочка, не ахти какое завидное.

      – Но вам же я ничего плохого не сделала? – прошептала Ритка уже пришибленно.

      – Нет. Конечно, нет. Но Миша уверен, что именно я приложила руку к твоему успеху в известном тебе кабинете. Что само собой неправда, тебе ли не знать! – Мадам имела или изображала, не без дарований, весьма несчастный вид. – Мишка и раньше меня недолюбливал. Из-за моего легкомыслия, наверное. Он такой правильный и серьезный. А теперь, после случившегося, наверняка возненавидит.

      Тут мадам замолчала, скорбно стиснув пальцы, прислушалась к себе: не переиграла ли, не выдала ли лишнего? Не хватало еще, чтобы девчонка побежала объясняться с этим скорпионом, подлизой и узурпатором ее законного места подле хозяина.

      – Но