Мирянин. Алла Дымовская

уже к этническому, шумному рынку – мекке здешних туристов. А форт находится как бы у подножья городской кипучей жизни, хотя и выглядит со стороны вместе с яркими флагами и старинными декоративными пушками, будто пряничный домик из сказки.

      На одну из скамеечек гарнизонного сквера присел и я. Это не возбранялось, форт был открыт свободному доступу в дневные, экскурсионные часы, правда, зеваки были тут редки. Фидель запаздывал. Через десять минут я пожалел, что не прикупил в дорогу бутылки с водой или хотя бы сладкой колы, но отойти к ближайшему торговому павильону не рискнул – вдруг по закону подлости, неизменному в подобных случаях, упущу инспектора.

      В общем, Фидель запоздал на добрых полчаса, но обижаться с моей стороны было бы неразумно. Я только праздный турист, а инспектор все же человек занятой. Фидель и подлетел к моей скамейке, как паровоз на полном ходу. И также пыхтел, хотя телосложения был скорее щуплого и костистого, чем обильного плотью. Плюхнулся бесцеремонно рядом и немедленно прилепил к своей губе вечную дрянную сигаретку. Я дал ему прикурить.

      – Сантименты в другой раз, Луиш, – сразу предупредил Фидель, он и в самом деле спешил, – вы меня вызвали, значит, вам есть что сказать. Вы довольно благоразумны, чтобы не играть в «а ну-ка, угадай!» и пудрить мои несчастные мозги таинственностью. Как набожная сеньора, заставшая в погребе привидение за кражей ее лучшего варенья.