Там, где нас нет (сборник). Татьяна Устинова

еще он подумал, как хорошо, должно быть, сейчас дома.

      Чисто, просторно и свежо, и пахнет кофе, который Юлька все время пьет, а потом жалуется, что у нее сердце «скачет, как сумасшедшее». И Димка, младший сын, скоро явится из института и обнаружит гнома – что-то он скажет? Димка, смешливый, сероглазый, длиннорукий, как макака, умеющий сочувствовать и сопереживать, родителей обожал, почитал немного недоумками, но все же вполне нормальными ребятами и сильно огорчался, когда они... ссорились.

      Бедный Димка.

      Он тоже любит Новый год, снег, бенгальские огни, в Ильинку поехать и долго растапливать камин, а потом, когда он разгорится, сидеть перед ним и смотреть в огонь.

      Что с ним будет, если Волков уедет туда один, как собирался нынче утром? И вообще что дальше будет с ними, с их жизнью, которая когда-то была такой прекрасной?..

      Волков трусил, боялся звонить и рассуждал о жизни и о том, как хорошо, должно быть, сейчас дома.

      Впрочем, всегда хорошо там, где нас нет.

      Он очень решительно взял телефон, покрутил, повертел, положил и снова взял, еще решительнее.

      Сейчас он позвонит Юле, а там не окажется никакой Юли, а будет туманность Андромеды!..

      Я сейчас занята, извини, пожалуйста.

      И тут на его счастье в дверь постучали, и вошел Игорь Осипов, игравший вчера в бильярд вместе с Виталиком и Лехой Рыбалко.

      – Можно к вам, Павел Николаевич?

      – Заходите, Игорь.

      Вот и прекрасно. Значит, можно не звонить.

      – Павел Николаевич, я принес заявление об уходе. Подпишите?

      Пожалуй, в последние лет пять из своих сорока двух Волков никогда так сильно не удивлялся.

      Он так удивился, что спросил, чувствуя себя Виталиком Камаровским:

      – Вы уходите... куда? В отпуск?

      Осипов посмотрел на шефа оценивающе – может, у него похмелье? Плохо соображает? Не проспался еще?

      – Я хочу с работы уволиться, – выговорил он раздельно и немного с вызовом. – Вот заявление принес. Подпишите, пожалуйста, Павел Николаевич!

      Волков сел за свой громадный стол, заваленный разного рода бумагами, принял у Игоря листок и прочитал его.

      – А что за спешка, я не понял? Или вы давно собирались?

      – Нет, я не собирался.

      – Тогда почему?..

      – Павел Николаевич, – сказал Осипов и посмотрел в потолок, – у меня личные обстоятельства. Можно я не буду о них говорить?

      – Ваши личные обстоятельства – тайна?

      – До некоторой степени.

      «Ого», – подумал Волков.

      – Ну, хорошо. – Он пожал плечами и отложил листок с заявлением. – Давайте так договоримся. До Нового года я увольнять вас не стану, а вы подумаете и, может быть, примете другое решение.

      – Нет.

      – Что – нет?

      – Я не приму другого решения, и, если можно и если это не противоречит КЗОТу, конечно, – тут Игорь Осипов улыбнулся приятной улыбкой, – увольте меня сегодня. Лучше прямо сейчас.

      – Я ничего не понимаю, – признался Волков, помолчав.

      – Я просто хочу уйти с работы.

      – Где вы сейчас найдете другое место?!

      –