Делай деньги!. Терри Пратчетт

Я сам видел.

      – Ну, тогда они убираются буянить обратно в горы, – решил Хьюберт. – Я бы на их месте так и сделал.

      – И ты считаешь, что все может так и случиться? – спросил Мокриц. – Ты настолько доверяешь своим трубочкам и ковшикам?

– Они очень тесно взаимосвязаны с происходящим, господин фон Липка, – ответил Хьюберт с обиженным видом. – Взаимосвязи играют критическую роль. Знаешь ли ты – и это научный факт, – что в период национального кризиса всегда задираются подолы?

      – То есть?.. – начал Мокриц, понятия не имея, как закончить этот вопрос.

      – Женские платья становятся короче, – объяснил Хьюберт.

      – И это вызывает национальный кризис? Серьезно? Это насколько же короче они становятся?

      Господин Бент гулко откашлялся.

      – Кажется, нам пора идти, господин фон Липвиг. Если вы увидели все, что хотели, то вы наверняка торопитесь, – сказал он с еле заметным ударением на последнем слове.

      – Что? Ах… да, – спохватился Мокриц. – Пожалуй, пора мне идти. Что ж, спасибо, Хьюберт, было очень познавательно и правдоподобно.

      – Я только никак не могу избавиться от утечек, – проговорил коротышка с подавленным видом. – Готов поклясться, что в каждом колене все абсолютно водонепроницаемо, но к концу эксперимента воды вечно меньше, чем в начале.

      – Ну, конечно же, Хьюберт. – Мокриц похлопал его по плечу. – А все потому, что ты близок к идеалу!

      – Правда? – спросил Хьюберт с распахнутыми глазами.

      – Конечно. Каждый знает, что в конце месяца всегда остается меньше денег, чем должно оставаться. Это общеизвестный факт!

      Лицо Хьюберта озарилось лучами счастья. «А Тилли была права, – подумал Мокриц. – Я лажу с людьми».

      – Теперь наглядно подтвержденный и Хлюпером! – выдохнул Хьюберт. – Я сделаю это темой своей диссертации.

      – Или просто темой для разговора с коллегами, – сказал Мокриц, дружески пожимая ему руку. – Ну что, господин Бент, найдем в себе силы удалиться!

      Когда они поднимались по главной лестнице, Мокриц спросил:

      – Кем приходится Хьюберт нынешнему председателю?

      – Племянником, – ответил Бент. – Но как вы…

      – Люблю наблюдать за людьми, – ответил Мокриц, улыбаясь себе под нос. – Ну и рыжие волосы, конечно. Зачем госпоже Шик два арбалета на столе?

      – Семейные реликвии, сэр, – соврал Бент. Это была преднамеренная, вопиющая ложь, и Бент нарочно ее не скрывал. Семейные реликвии, как же. И она спит в кабинете. Да, она инвалид, но инвалиды-то сидят дома.

      «Она не собирается покидать эти стены. Она начеку. И далеко не каждого пустит к себе на порог».

      – Какое твое любимое занятие, господин Бент?

      – Я выполняю свою работу с усердием и вниманием, сэр.

      – Да, но что ты делаешь по вечерам?

      – Перепроверяю итоги дня у себя в кабинете, сэр. Подсчеты меня… успокаивают.

      – Ты в них так силен?

      – Лучше, чем вы можете себе представить, сэр.

      – Тогда,