TERRA TARTARARA. Это касается лично меня. Захар Прилепин

обвинить г-на Авена в произошедшем – как и в том, что в России до сих пор ежегодно, как при нескончаемой чуме, исчезает сотни деревень, – но, право слово, все ваши «рабочие места и стипендии» объективно не способны изменить здесь ситуацию.

      Не способны. И не меняют.

      Так что делайте свое дело и не мешайте заниматься своими делами другим людям, пусть и не похожим на вас. Либерализм – не сектантство. А то мне иногда кажется, что вы чужую свободу ненавидите не меньше, чем всевозможные ксенофобы и националисты самых постыдных мастей.

      Самое важное наше с г-ном Авеном различие в том, что для меня свет клином не сошелся на моей правоте, и я в ней вовсе не уверен, но лишь ищу ее (о чем неоднократно и прямо, и косвенно говорю внимательному читателю в своем романе). Зато г-н Авен в своей правоте уверен бесконечно и яростно, он-то давно все понял.

      А мы нет. Ну и флаг нам в руки.

      Что до стилистических претензий г-на Авена к тексту моего романа, то здесь мне придется замкнуть уста. Может, и у меня есть претензии к г-ну Авену по поводу его банковской деятельности – но едва ли он их стал бы даже выслушивать.

      А я вот выслушал и смолчал.

      Определенно, я человек большой культуры.

      ФИДЕЛЬ – ЭТО ПОЭЗИЯ

      В ночь росы прогибаются ветви,

      Мои губы и память как лед.

      Я погибну на самом рассвете,

      Пальма Кубы меня отпоет[1].

      Такое вот во мне звучит…

      Нет, вы всерьез верите, что у любого американского президента грехов меньше, чем у Фиделя? Ткните пальцем в первого попавшегося янки из Белого дома за те полвека, что Фидель провел у власти, – их бодрых дел хватит на трибунал в любой Гааге. Этих янки было девять, и едва ли вы вспомните имена хотя бы трех из них. Зато имя Фиделя помнят все.

      Ну, были диссиденты на Кубе, и, о да, поломанные судьбы были. Но найдите мне место на планете, где раздраженных нет, где тонких судеб не ломают о государственное колено. Тем более – экономическая изоляция, огромная туша США, застящая белый свет и великолепное кубинское солнце; а еще предавшие музыку революции и оглохшие на оба уха маразматики из СССР в лице главных друзей Фиделя… Ему было трудно.

      Все черти славы в сковородки били,

      И мертвецы вставали из могил,

      Когда я шел в тумане красной пыли

      И Кубу на подошвах уносил.

      Без хриплого, сумасшедшего голоса Фиделя планета Земля была бы скучной. Помните, как она опустела в той песне про Гагарина и Экзюпери – вот так же тошно было бы и без него.

      Ковбой Рейган, Хрущев с кукурузой, даже полковник Каддафи, и все северокорейские лидеры, чьи имена мы отчего-то знаем, и все южнокорейские, чьих имен ни помнит никто, – все это неизбежно наводит тоску, тощищу наводит, а Фидель так и не надоел за все это время.

      Представьте, что Хрущев полвека руководил бы Россией, до сих пор бы кричал тут про «пидарасов»? А? Или Рейгана на 50 лет посадите в

1

В статье использованы строки стихов поэта Юрия Кузнецова и текст песни «Куба далеко» группы «Запрещенные барабанщики». Ему было сложно, и он ответит за все, но мы все равно должны ему за поэзию. Если вы ее не слышите – никто не виноват.