Шестое действие. Наталья Резанова

в течение тысячи лет, можно было разделить на две категории: лесные и морские. На море честных купцов подстерегали бури и кровожадные пираты (если забыть, что древние эрды все без исключения были кровожадными пиратами). В лесах таились дикие звери и разбойники, из-за лесов подходили к городским стенам вражеские армии. Что тут, казалось, поделаешь – Эрд страна приморская и наиболее лесистая в империи. Но если море и связанные с ним истории в ближайшее время не должны были претерпеть изменений, то за леса, особливо после того, как герцогство Эрдское стало провинцией, взялись основательно.

      Легендарные вековые дубравы, где древние эрды приносили кровавые жертвы жестоким богам, стройные колоннады сосен, угрюмые ельники – отрада браконьеров, – все-все безжалостно шло под топор, на потребу верфей и городов. Их место занимали пашни и пастбища, ухоженные огороды, а в последнее время северяне старательно принялись высаживать яблони и груши. Впрочем, Эрдская провинция пока в этом отношении сильно отставала от Карнионы, где на многие мили можно было не встретить ни одного вольно растущего дерева: только виноградники, сады, оливковые и апельсиновые рощи. И дорога от Вальграма до Аллевы большей частью еще пролегала среди лесов, суровых и мрачных, как в стародавние времена. Однако вблизи Аллевы вмешательство человека вновь стало заметно. Так получилось, что в своих многочисленных разъездах Мерсер ни разу не попадал в Аллеву. Но ему были известны кое-какие истории про этот город – из тех, что рассказывают на ночь глядя. И у него создалось впечатление, что Аллева со всех сторон окружена густыми лесами – ан уже нет, оказывается.

      К городу стало труднее подобраться, из него стало труднее выскользнуть. Это обстоятельство необходимо было учитывать.

      Почему Аллева?

      Кто из них подстроил другому ловушку – Анкрен или ее наниматель?

      Город Аллева, несмотря на свою провинциальность, оказался не такой дырой, как ожидал Мерсер. Главные улицы были даже вымощены. И немало имелось гостиниц, постоялых дворов, харчевен и пивных. Может, это осталось с тех времен, когда в Аллеве квартировал драгунский полк – в прошлом веке для борьбы с разбойниками, в нынешнем – для утверждения порядка после прихода к власти генерал-губернатора. А может, из-за ежегодной ярмарки в Михайлов день. Это было достижение послевоенной эпохи. Сначала сюда съезжались лесоторговцы, а потом стали торговать разной полезной в хозяйстве утварью. Соответственно, появились в городе столярные, шорные и гончарные мастерские. Была и одна стеклодувная. Нынче не только в мещанских, но и в зажиточных крестьянских семьях принято было обзаводиться для праздничных случаев стеклянной посудой. Конечно, не цветной – такая была простолюдинам не по карману, да и не умели в Аллеве делать цветного стекла. Вот белого – сколько угодно.

      Набор стеклянной посуды – графин, блюда и бокалы – Мерсер увидел за спиной владельца «Полумесяца». Судя по слою пыли, посуда была для красоты, должна была свидетельствовать о благосостоянии и местном патриотизме,