.

Во вторник у меня тоже не было первых уроков, поэтому я спала до одиннадцати, так что, когда прозвенел дверной звонок, пошла открывать как была – непричесанная, полусонная, в халате на голое тело. Я не люблю ни пижамы, ни ночные рубашки, поэтому всегда сплю просто так, без ничего. Посмотрела в глазок и обомлела: это был Евгений Леонидович!

      – Нам надо… поговорить… – хрипло сказал он.

      – Давайте поговорим. Сейчас я чайник поставлю. Вы что будете: чай или кофе? Ой… Евге… ний… Леони… ах…

      Какой чай! Тем более кофе.

      Это оказалось больно.

      Я не физическую боль имею в виду – это-то я перетерпела! Он в пылу вожделения даже ничего не заметил, и только потом, увидев кровь на простыне, удивился:

      – У тебя что, месячные?!

      – Нет. Просто вы мой первый мужчина.

      Даже после того, что между нами произошло, я не могла обратиться к Евгению Леонидовичу на «ты». Он изменился в лице:

      – Как?! Что ты хочешь сказать?!

      – Ну да, мне уже почти двадцать четыре, а я девственница. Была. Что вас так поразило?

      – Но… Я думал… Вот черт!

      Он вскочил с постели, быстро оделся и… ушел.

      – Евгений Леонидович! – позвала я, но в ответ лишь хлопнула входная дверь. – Женя…

      Я сидела, глотая слезы, и ничего не понимала. Порыдав немножко, я встала, прибралась, напилась кофе, потом тщательнее обычного нарядилась и накрасилась. Я долго разглядывала себя в зеркале: ну вот, ты и стала женщиной! И что?! Да ничего. Евгений Леонидович ждал меня в нашем переулке, но я прошла мимо, не остановившись.

      – Лена! Лена, подожди!

      – Не сейчас, – сказала я, с трудом сдерживаясь. – Только не перед уроком! Потом поговорим, вечером.

      – Я не могу вечером!

      – Значит, завтра.

      В класс я пришла раньше времени и целую вечность стояла у окна, ничего не видя перед собой. За моей спиной возвращались с большой перемены ученики, рассаживались. Прозвенел звонок, шум постепенно стих, и тогда я повернулась к классу.

      – У меня сегодня отвратительное настроение, – мрачно сказала я, глядя на притихших восьмиклассников. – Чтобы обошлось без жертв, домашнее задание я буду проверять только в том случае, если есть добровольцы.

      Как ни странно, добровольцы были. И даже довольно много. К концу уроков я совсем успокоилась, но мимо нашего переулка прошла с опаской – Евгения Леонидовича там, к счастью, не оказалось. Он пришел через три дня. Открывать мне не хотелось, но вряд ли стоило допускать, чтобы он маячил перед моей дверью. Я впустила его и сразу ушла в комнату. Он прошел за мной:

      – Леночка! Леночка, прости меня! Пожалуйста, прости! Почему ты мне сразу не сказала?

      – Что не сказала? Что я еще ни с кем не спала? Это что-нибудь изменило бы?

      – Но Лена…

      – Что – Лена? Интересно, что же ты обо мне думал все это время?!

      Я даже не заметила, как перешла на «ты».

      – Но ты казалась такой опытной…

      – Я?! Опытной?! Ты – мой первый мужчина, я же сказала! Да, у меня было несколько романчиков