Княжья служба. Дальний рубеж. Юрий Корчевский

Никто из наших и не думал их преследовать, все застыли в ступоре.

      Крик мой внезапно оборвался, сердце бешено стучало в груди, я еле переводил дыхание – воздуха не хватало, и я ловил его широко открытым ртом, в висках бешено стучало. Неужели это сделал я? Как я смог? Кто и что дало мне такие нечеловеческие силы? Вмиг припомнилось, что в такие же минуты смертельной для меня опасности и ужаса мне открывались новые, неведомые доселе возможности. Когда татарин целился в меня из лука, и я внезапно прошел сквозь стену, теперь выходит вот такое… как назвать новое приобретение, даже затрудняюсь сказать. Возможно, это близко к парализующему все живое направленному инфразвуку?

      Я нашел в себе силы посмотреть по сторонам. В глубине души я боялся, что товарищи от меня шарахнутся, как от чумного. К своему удивлению, я обнаружил – никто и не понял, что виновником был я. Все изумленно крутили головами, переспрашивая:

      – Что это было?

      Некоторые до сих пор сидели в седлах с выпученными от изумления глазами и открытыми ртами.

      Первым взял в себя в руки боярин. Он спрыгнул с лошади, широко осенил себя крестным знамением, встал на колени и поцеловал землю.

      – Господь помог да земля русская! Спасли от супостата и гибели неминучей.

      Все дружно соскочили с коней и последовали его примеру. Напряжение схлынуло, и бурно принялись обсуждать происшедшее. Ни о каком преследовании речи не шло, тем более и сил осталось мало. Не случись этого сверхъестественного рева, все сейчас были бы уже убиты. Я подошел к десятнику:

      – Ну что, Георгий, прав я был насчет дозорных?

      Десятник поперва нахмурился, но затем хлопнул меня по плечу:

      – Обошлось же!

      Тьфу ты, какой же урок вам с боярином еще нужен, чтобы понять такую простую истину?

      Через какое-то время, когда лошади уже успокоились, а люди выговорились, мы снова тронулись в путь, но все без указаний надели кольчуги, а из подоспевшего обоза разобрали щиты. Неуютно себя чувствуешь без защиты перед татарскими копьями, будто голый перед одетыми.

      Я ехал и думал – а почему это татары стрелами нас не закидали? Сначала они по своей степной привычке крутят перед противником своеобразную карусель, забрасывая тучей стрел, выводя из строя людей и лошадей, и лишь потом идут в атаку. Не потому ли, что колчаны пусты были? На кого же они их израсходовали и не успели пополнить запас? Боюсь, за лесом нас ждет нерадостная картина побоища.

      Через лес ехали осторожно, поглядывая по сторонам. Сразу на опушке нашим взорам открылась страшная картина – татары перебили русскую дружину. Случилось это утром, еще не были убраны шатры, почти все убитые русские воины были без кольчуг, без щитов, многие – босые. Стало быть – лагерь застали врасплох, кто-то успел схватиться за меч, но некоторые и погибли во сне. Русское авось!

      По своей земле едем, чего бояться? Довыеживались!

      Я медленно проехал по лагерю. Человек пятьдесят убитыми, раненых не видно, добили. Боярин с помрачневшим лицом вышел из